Похвала добродетели

В маленьком зеленом узбекском поселке сверкал на солнце пруд. Там ловили рыбу и купались. Там была даже одна дырявая лодка. Если заткнуть в этой лодке пробоину соломой, можно было успеть проплыть на ней поперек пруда. Пруд имел бы сходство с морем, если бы все вокруг него было в сто или в тысячу раз меньше, чем было на самом деле.

Был в поселке еще один человек, который знал, чего не хватает пруду, чтобы стать морем. Звали этого человека Равиль, а происходил он из большой директорской семьи.

— Пруд маленький потому, что лодка большая, — сказал Равиль, и Азрет увидел, что это так и есть.

Поэтому Азрет и Равиль сделали маленький парусник и спустили его в пруд. Теперь пруд стал значительно больше, чем был. И волны его, которых не боялись даже куры, вдруг превратились в могучие волны, взметавшие к небу корабль.

Для маленького парусника пруд был морем.

...Парусник немного покачался в нерешительности у берега, но когда кто-то из рыбаков подтолкнул его длинным удилищем, тихонько тронулся, и голубоватые его паруса надулись. Утята, плававшие недалеко, недоуменно поглядели на странную птицу и предусмотрительно отплыли подальше. А рыбаки, позабыв о своих поплавках, смотрели на корабль, который постепенно набирал ход. Прохожие останавливались и смотрели, а Азрет и Равиль сидели на берегу затаив дыхание и чувствовали, что это они — Азрет и Равиль — плывут на паруснике и на них, на Азрета и Равиля, смотрят с берега удивленные люди.

Вдруг, когда славный корабль достиг почти середины пруда, который он превратил в море, — рядом шлепнулся камешек, прилетевший со стороны плотины. Это был обстрел. Второй снаряд пролетел над парусами, третий попал в переднюю мачту. Корабль покачнулся, но, не останавливаясь, продолжал свой путь. Снаряды летели один за другим и ничего не могли поделать с гордым кораблем.

Из-за плотины выскочил парень со злым лицом и, натянув рогатку, выпустил новый снаряд.

— Зачем ты? — окликнул его какой-то рыболов.

Парень не ответил. Корабль, который не удается потопить, злил его. Он схватил большой камень и уже без рогатки, рукою бросил его — этот камень — вдогонку кораблю. Камень плюхнулся в воду, брызги смочили паруса. Корабль немного накренился, но снова выпрямился и продолжал свой путь.

Рыболов поднялся и пошел к злому парню.

— Пусть бросает! — закричал Равиль. — Все равно ему не попасть!

— Прекрати! — крикнул злому парню рыболов. — Зачем ты это делаешь?

— Хочу! — с натугой ответил злой парень и швырнул камень. — Пусть утонет!

— Не утонет, — крикнул Равиль.

— Не утонет, — закричали на берегу.

И корабль, как и полагается кораблю, под обстрелом врага, шел к берегу, преодолевая свою опасную дорогу.

Сопровождаемый восторженными криками, корабль издевался над глупым, злым парнем, упрямо шел вперед, достиг берега и мягко уткнулся в желтую глину...

...Азрета наградили в школе портретом великого русского адмирала Ушакова. Морской бой на пруде, по мнению директора школы, имел воспитательное значение, поскольку оказался событием, в результате которого строители корабля снискали уважение поселка, а парню с рогаткой были надраны уши не то отцом, не то матерью.

Равиля справедливый директор не наградил. Равиль был его сыном, а награждать своих сыновей перед лицом народа директор школы не мог.

В пору летних каникул сельские ребята собирали ягоды шелковицы и сдавали колхозу. Колхозные заготовители сообразили, что, если платить за эту шелковицу, ребята станут собирать ее аккуратнее и немало принесут на склад.

На приемном пункте Азрету и Равилю дали несколько бумажек, стимулировав таким образом их дальнейшую деятельность на поприще сбора тутовых ягод. Ребята оказались хорошими сборщиками. За несколько часов работы им удавалось собрать и отсортировать по два-три ведерка этого добра.

— Нам нужны будут деньги, — сказал Азрет Равилю.

— Ясное дело, — согласился Равиль.

— Ты меня не понял, — испытующе глянул на него Азрет. — Много денег, понимаешь?

— Зачем?

— Затем! — крикнул Азрет и побежал домой.

Они работали еще целую неделю.

— Зачем нам столько денег? — допытывался Равиль.

— Пока это тайна, — отвечал Азрет. — Ты мне друг или не друг?

— Друг, — растерянно отвечал Равиль.

— Тогда терпи...

Однажды, когда отчим сидел в ожидании обеда, который подавала мать, Азрет как бы невзначай вытащил из кармана бумажки:

— Вот. На хозяйство...

Он слышал, что мужчины, принося получку, говорят это самое «на хозяйство».

— Откуда? — спросил отчим.

— Это за ягоды, — небрежно ответил Азрет. — Возьмите.

Азрет-старший с серьезным видом пересчитал деньги и так же серьезно заметил:

— Спасибо. Вот эту бумажку мы немедленно потратим в магазине, а остальное оставь себе. Ты уже взрослый и не должен просить денег, если умеешь их зарабатывать.

— Зачем мне это? — замялся Азрет, несмотря на то, что прекрасно знал, зачем ему деньги. Они ему были сейчас нужны позарез.

— Ты уже смышленый мужчина. Оставь их себе. Пригодятся.

— Он правильно говорит, мальчик, — торопливо поддержала отчима мать. — Оставь у себя. Ты же уже не маленький.