Похвали меня

Мое лицо почти зажато между ее коленями, я вдыхаю аромат ее возбуждения, и у меня текут слюни. Я готов зарыться в нее лицом прямо сейчас, жадно, словно голодный зверь. Я и есть зверь. Хочу ласкать языком ее безупречную дырочку, но не должен торопиться.

Она всхлипывает – это я целую внутреннюю часть ее бедра, проводя по ней мягкими губами и влажным языком, оставляющими за собой полоску гусиной кожи. Когда я достигаю пульсирующей влажной вершины, ее пальцы впиваются мне в волосы. Она притягивает мое лицо туда, где она этого хочет.

Мои пальцы находят тонкий край ее трусиков, и я осторожно стягиваю их с ее ног. Именно в этот момент я вспоминаю, что у нас за спиной сплошная стеклянная стена и любопытные посетители, которые тащатся от этого шоу. Я был так сосредоточен на Шарлотте, на том, что снова сжимаю ее в объятиях, что у меня напрочь вылетела из головы мысль о том, что мы с ней в комнате для вуайеристов.

Я мог бы задернуть занавеску или для уединения приглушить в комнате свет, но когда я украдкой смотрю на ее лицо, то вижу, что Шарлотта, похоже, не возражает против чужих любопытных глаз. Более того, такой возбужденной я ее ни разу не видел. Сквозь черную ткань платья я вижу выступающие очертания ее сосков.

Она раздвигает бедра. Ее рука в моих волосах направляет мое лицо туда, куда она хочет, и губы растягиваются в коварной улыбке. Притянув ее бедра ближе, я зарываюсь между ними лицом и скольжу нетерпеливым языком между складками. Стоны ее удовольствия вибрируют во мне. Я делаю это снова и снова, пожираю ее плоть, словно развратный, отчаянный грешник – да я такой и есть.

– Соси мой клитор, – шепчет она, и я на миг ощущаю нерешительность.

Это та самая девушка, которая когда-то стеснялась произнести хотя бы одно грязное слово, а теперь она трахается со мной и говорит все, что ей хочется. Мою грудь переполняет гордость. Я рычу в ответ, впиваюсь губами в ее самое чувствительное место и сосу его так, как она меня просит.

Ее крики эхом разносятся по комнате, отражаясь от голых стен. Я протягиваю руку и дергаю вниз ее декольте, обнажая грудь. Я глажу мягкую плоть и трахаю ее языком. Другой рукой я легко ввожу в нее палец. Ее бедра тотчас устремляются вверх, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я держу ее удовольствие в своей ладони – рычащее, ноющее напоминание о том, что она моя.

Я снова поднимаю на нее взгляд, но вижу далеко не юную девушку, которая в тот первый день случайно забрела в мой кабинет. Я вижу Шарлотту такой, какой она всегда должна была быть – уверенной, сексуальной и счастливой.

– Хорошо, – выдыхает она. – Не останавливайся.

Я ввожу внутрь нее другой палец и энергично работаю. Мой рот тем временем жадно сосет ее клитор, и я чувствую, как мышцы ее миниатюрного тела туго сжимаются вокруг меня. Наконец она достигает кульминации, и ее тяжелое дыхание успокаивается. По телу пробегает дрожь, и она кончает. Она тает на сиденье, словно воск свечи, и я осторожно вынимаю пальцы и осыпаю поцелуями ее бедра.

Член ноет в брюках, умирая от желания погрузиться в ее влажный жар, но я пока не предпринимаю попыток. Я здесь не для того, чтобы ее трахать. Я здесь, чтобы ее вернуть.

– Поедем ко мне домой, – шепчу я, медленно проводя руками по ее ногам и возвращая трусики на место.

Ее голова все еще откинута назад, глаза закрыты, но я слышу, как она еле слышно ахает.

– Ты действительно думаешь, что этого достаточно, чтобы загладить свою вину, Эмерсон?

Открыв глаза, она смотрит на меня сверху вниз и гладит мое лицо своими нежными ладонями.

– Скажи мне, чего ты хочешь, и я это сделаю, – умоляю я.

Теплота в ее глазах исчезает, я вновь вижу ее поджатые губы и разочарованный взгляд. Она поднимается с трона, поправляет платье и шагает к двери. Спустя секунду я вскакиваю на ноги и бросаюсь за ней.

– Этого недостаточно, Эмерсон.

Она тянется к дверной ручке, и я замечаю, что она колеблется, ее решимость слабеет, и отчасти мне хочется, чтобы она сломалась. Прости меня, прими меня, вопреки здравому смыслу, не вынуждая по-настоящему расплачиваться за ту боль, которую я причинил.

Вместе с тем я хочу, чтобы она оставалась сильной, чтобы она взяла всю власть и контроль, которыми я обладал все это время, и поступила так, как считает для себя правильным. Даже если это означает бросить меня здесь.

И когда она так и делает, я страшно горд, но все равно это чертовски больно.

Стоя один в тускло освещенной комнате, я думаю о том, что она сказала. Этого недостаточно. Я знаю, чего будет достаточно, но не знаю, хватит ли у меня духу это сделать.

Правило 36: Не позволяйте им стыдить вас

Шарлотта

Я не спала всю ночь. В моей голове постоянно крутились кадры того, что произошло в тронном зале. Уйти от Эмерсона было сущей пыткой. Но я должна была это сделать. Правда, остаток ночи я проворочалась без сна. Меня так и тянуло отбросить осторожность и позвонить ему. Я могла поехать к нему домой, позволить ему уложить меня в постель и сделать вид, что последствий не будет. Что он может не бояться моей обиды.