Похвали меня

В моей памяти всплывают темные глаза человека, которого я видела прошлой ночью. Я знала, что где-то видела его раньше, и теперь ясно, где именно. Я познакомилась с ним, когда была моложе. Он работает в юридической фирме моего отца. Морщусь, думая о том, что он видел меня почти голой на этой сцене, а потом прошлой ночью, когда Эмерсон утащил меня в вуайеристскую комнату. При этом воспоминании с моих губ срывается стон.

– Мужчина, который меня выиграл, мой парень, – отвечаю я, заставляя себя расправить плечи, потому что готова съежиться от стыда.

Раз за разом я мысленно повторяю: я не сделала ничего плохого. Я не сделала ничего плохого. Я не сделала ничего плохого.

– Вон оно как! Твой парень, – отвечает отец. – Я и о нем наслышан. Эмерсон Грант. – Он нарочно подчеркивает его фамилию, и я понимаю, что он имеет в виду. – Отец Бо, Чарли, я прав?

– Джимми, оставь ее в покое! Она взрослая. Ты не можешь просто взять и прийти сюда…

Он поднимает руку и, прижав ее к лицу матери, заставляет ее умолкнуть. Я словно раскаляюсь докрасна от ярости.

– Ты лучше помолчи, Гвен. Я не должен был оставлять их с тобой. Посмотри, во что они обе у тебя выросли. Во-первых…

Он машет рукой в сторону дома, и я знаю, что он сейчас скажет какую-нибудь гадость в адрес Софи. Он вот-вот выставит младшую сестру этаким монстром, и во мне сейчас все готово взорваться от гнева.

– Не смей втягивать ее в это! – кричит мама. И он останавливается. – Ты потерял этот шанс, когда бросил ее.

Она пытается убрать его руку от лица, но он толкает ее назад, и я срываюсь. Мой отец никогда не проявлял жестокость ни ко мне, ни к маме, но он всегда доминировал. Он постоянно заставлял маму молчать или говорил с ней свысока, и вот сейчас, видя, как он отталкивает ее, будто ее голос ничего не значит, я невольно впадаю в ярость.

– Не трогай ее! – кричу я, пытаясь протиснуться между ними.

Но мама тоже сопротивляется. Он же так разошелся, крича на нее, что, похоже, даже не замечает, что я пытаюсь его остановить.

Страсти быстро накаляются. Я отдаленно узнаю звук других голосов издалека, слышу, как закрываются двери двух машин. Но я ничего не вижу. Я сосредоточена исключительно на том, чтобы увести отца как можно дальше от матери. Разражается ужасный скандал. Отец кричит на маму, она в ответ кричит на него.

Внезапно я отказываюсь поверить своим глазам: крепкие руки хватают отца за воротник и с силой швыряют его к стене гостевого домика.

Должно быть, у меня галлюцинации, потому что Эмерсон в упор смотрит на отца и рычит на него, как разъяренный зверь.

– Только тронь пальцем кого-то из них, и я тебя похороню!

– Эмерсон! – кричу я.

– Эмерсон? – удивленно восклицает мой отец. – Так ты тот самый мудак, который трахал мою дочь?

Прикрыв ладонью рот, я снова смотрю в сторону дома, чтобы убедиться, что Софи рядом нет и она это не услышит. Мама хватает меня за руку и оттаскивает, и я чувствую, как ее бьет дрожь. Но я не могу оторвать глаз от Эмерсона. Его лицо, тон его голоса источают гнев и ненависть.

Он разъярен. Между бровями пролегла складка.

– Думай, что говоришь, кусок дерьма!

– Меня от тебя тошнит, – огрызается отец.

– Вы оба, остановитесь! – кричу я, делая к ним шаг.

– Держись от него подальше, Чарли. Вызовите полицию! – рычит мой отец, но Эмерсон отталкивает его обратно к стене.

– Прошу вас, прекратите! – умоляю я, хватая Эмерсона за руку.

Он смотрит на меня сверху вниз, и его глаза светятся какой-то… нежностью? Пытаясь взять себя в руки, он судорожно вздыхает. А потом осторожно отпускает отца и отступает. Обстановка по-прежнему накалена. Мужчины смотрят один на второго так, будто готовы придушить друг друга.

– Гвен, ты знала, что этот сорокалетний мужик делал… бог знает что… с нашей дочерью?

– Папа, пожалуйста, прекрати! – умоляю я.

Меня вновь захлестывает унижение. Мне в спину упирается широкая ладонь, и я прижимаюсь к ней как к своему спасению.

Мама усмехается.

– Да, Джимми, я знала. Он приходил на день рождения Софи.

На мгновение на лице отца отражаются шок и замешательство. Он смотрит на нее, на Эмерсона, снова на меня. Я вижу, как все, что Эмерсон хочет сказать отцу, вот-вот сорвется с его языка.

Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Одно неверное слово или движение, и между ними все взорвется.

– Почему я не знал об этой вечеринке? – спрашивает отец.

– Потому что тебя не пригласили, – резко отвечает мать.

Я ни разу не слышала, чтобы она с ним так разговаривала, я восхищаюсь ею. Давай, мам!

– Думаю, вам следует уйти, – бросает ему Эмерсон.

– Мне? Это мой дом, придурок.

– Не думаю, что ваша семья хочет видеть вас здесь, пока вы ведете себя так, – спокойно возражает Эмерсон. – Честное слово, вам лучше уйти и успокоиться. А когда сможете говорить, как настоящий мужчина, возвращайтесь.

Оба застыли на месте, и кажется, будто слышно, как между ними тикает бомба замедленного действия.

– Настоящий мужчина? – отвечает с издевкой мой отец. – Думаешь, ты настоящий мужчина? Манипулирующий молодыми девушками? Я знаю все про твой омерзительный клуб, и моя дочь заслуживает гораздо большего, чем ты, чокнутый ублюдок.