Он попросил работницу приготовить им чай и кофе, а сам, извинившись, вышел из комнаты. Элен сидела в кресле, изящно подогнув ноги и кутаясь в большую шаль. Хотя в помещении было не холодно, она, казалось, дрожала. Теперь уже Мишель прервал молчание и тихо, чтоб не разрушить доверительную атмосферу, которая возникла между ними, произнес:
– Я благодарю вас за доверие, которое вы оказываете мне, посвящая в семейные дела. Обещаю вам, что эта информация не выйдет за пределы вашей квартиры. Единственные, с кем мне нужно будет поделиться, это мои друзья – сыщики из России. Понимаете, нам просто необходимы все сведения о Серже, все, что касается его семьи, как он рос, воспитывался, почему произошло так, что он стал на преступную дорогу. И мне хотелось бы знать, как получилось, что вы и мать Сергея – двоюродные сестры. Ведь вы выросли в разных странах.
– Да, это так, – она улыбнулась и наклонила голову. Этот наклон головы был таким гармоничным и таким трогательным, что Мишель невольно залюбовался. – Это тоже семейная история. Правда, здесь нет никакой тайны, хотя тридцать лет назад я не могла предположить, что у меня есть близкие родственники в России. Моя бабушка и еще несколько человек из ее семьи уехали из России в тысяча девятьсот двадцать четвертом году. Ей тогда было двадцать четыре года. Из ее рассказов мы знали, что сначала они жили в Турции, потом перебрались во Францию. Здесь, в конце двадцатых годов, она познакомилась с моим дедом. Дальше обычная история: завязался роман, родился мой отец. Они очень любили друг друга, мои бабушка и дедушка. Он был инженером путей сообщения, простого происхождения, она из дворянского рода. И это он настоял, чтоб у нас была двойная фамилия.
Отец мой женился по большой любви, но, к сожалению, мои родители погибли в автомобильной катастрофе, когда я была совсем маленькая. Так что меня воспитывали бабушка с дедушкой. Уже в начале восьмидесятых годов, когда мне было тридцать лет, бабушка заболела и, понимая, что жить ей оставалось недолго, рассказала мне о своей тайне. Еще ребенком я видела, что она часто плакала, рассматривала какие-то фотографии, но на все вопросы отвечала с улыбкой, что у нее просто ностальгия по своей родине. А потом она рассказала мне, что оставила в России свою маленькую дочь, и это не давало ей покоя всю жизнь. Она хотела покаяться перед смертью, молила Бога, чтоб он простил ее, хотя, по ее словам, такое простить невозможно…
Принесли чай и шоколадные конфеты. Работница разлила чай сначала для Мишеля – он гость, потом для мадам, спросила, не нужно ли чего-нибудь еще. Элен жестом дала понять, что нет, ничего не нужно. Чашки были такими хрупкими, что казалось, могут разлететься на мелкие кусочки прямо в руках. Мишель невольно залюбовался рисунком, положил кусочек сахару и пригубил чай. Элен пила чай без сахара, с конфетой. Улыбнулась, снова изящно наклонила голову и как-то виновато произнесла:
– Не могу отказать себе в сладостях. Я ужасная сладкоежка. В моем возрасте сахар надо ограничивать, я понимаю, но ничего не могу поделать.
– Вы так прекрасно выглядите, что, по-моему, вам не надо ни в чем себя ограничивать.
– Поэтому будем наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях. А вкусная еда – это самое большое наслаждение, – она засмеялась и снова потянулась за конфетой.
– Совершенно с вами согласен, – кивнул Мишель и тоже положил в рот конфету, – м-м, вкусно.
– А Филипп решил оставить нас наедине, чтобы не мешать нашей беседе. Видите, какой деликатный у меня муж, – сказала она, отпивая чай, – ладно, задавайте дальше ваши вопросы. Я ведь понимаю, что вы пришли не за чаем.
– А как случилось, что ваша бабушка уехала без дочери? – продолжил Мишель.
– Насколько я поняла, ее муж не захотел уезжать из страны, а для нее жизнь при большевиках оказалась невыносимой. Она ждала до последнего, стараясь подстроиться под существующие порядки, но у нее ничего не получалось. И однажды кто-то из ее родственников предложил ей уехать. Она в тайне от мужа собрала вещи, взяла двухлетнюю дочь и поехала на вокзал. Но муж откуда-то узнал и перед самым отходом поезда забрал девочку. Бабушка плакала и умоляла отдать ей ребенка, но дочь он не отдал. Вот так. А где-то в конце семидесятых годов бабушке пришло письмо из Советского Союза. Ее бывший муж разыскал ее и написал ей письмо. Знаете, со временем утихают все обиды, а остается только боль потери и ощущение невозможности что-то изменить. Он написал ей, что воспитал их дочь, внучку, а теперь у нее уже есть и правнук.