Покров Любви

– Нет, я не это хочу сказать. Это довольно трудно объяснить, но я попытаюсь. Понимаете, когда они приехали, мы были очень рады, старались все сделать для того, чтоб облегчить им жизнь в новой стране. Мы часто встречались, приглашали их к нам на обеды и ужины. И вот в какой-то момент, уже месяцев через пять-шесть после их приезда, я вдруг почувствовала, что не хочу видеть Сергея у себя в доме. И даже не могла объяснить себе, почему. Я гнала от себя эти мысли и старалась не рассказывать никому о своих странных ощущениях. Но однажды за обедом, когда мы были за столом вчетвером – мы с мужем и наши дети, моя дочь вдруг сказала: «Наконец-то мы обедаем без этого придурка, твоего племянника». Я переспросила, что она имеет в виду. На что моя девочка ответила: «Только ты, мама, не видишь, какой он гадкий и мерзкий, этот твой Серж». Я снова попыталась понять, что же такого случилось, что она так отзывается о своем родственнике. И тут на меня обрушилась целая лавина упреков, уже и от моего сына, в том, что такие родственники нам совсем не нужны. И даже мой муж, который очень деликатно старается обходить все «острые углы», не сказал в защиту Сергея ни одного слова, он молчал!

Такого никогда не было. Самое удивительное, что никто не мог сообщить ничего конкретного, между моими детьми и племянником не происходило никаких конфликтов (разные политические устремления или разные предпочтения в музыке не в счет, конечно). Я настаивала, чтоб они мне рассказали подробно, что случилось, но, оказалось, что ровным счетом ничего не произошло, просто само присутствие Сергея всегда создавало напряжение. Удивительным было то, что Сергей – очень красивый мальчик, и, казалось, его красота должна привлекать, располагать к себе людей. К тому же он умный юноша, много читает, много знает, умеет поддержать разговор. Но каждый раз, когда они приходили в дом, мы «напрягались», а когда они уходили, мы просто «заболевали»: и у меня, и у мужа раскалывалась голова, возникало какое-то безотчетное чувство тревоги. Вы можете не верить мне, но это так.

Мы перестали приглашать их в дом, мотивируя занятостью мужа и нехваткой времени. Но чтобы как-то загладить свою вину перед Надей за то, что мы стали мало встречаться за семейным столом, я ей часто звонила, мы собирались вдвоем и бродили по Парижу, часто засиживались в каком-нибудь кафе за чашечкой кофе, много говорили о жизни, детях, и я приглашала ее в дом, когда была твердо уверена, что Сергей не придет вместе с ней, например, если его нет в Париже.

Однажды она позвонила мне и сказала, что Сергей в Москве, и я тут же пригласила ее к нам, чтоб она не скучала одна. Мы собрались все вместе и замечательно провели время. Дети смеялись, шутили, муж острил, в общем, Надя была счастлива. После ее ухода дети сказали мне, что им очень жаль тетю Надю, что у нее такой сын. Хотя объяснить «какой» они так и не могли. В этот день, перед уходом, она сказала мне, что жалеет о том, что уехала из России. Я спросила, почему, но она не ответила, только горько улыбнулась и проговорила какую-то банальную фразу о том, что «жизнь – сложная штука» или что-то в этом роде. Но я больше не расспрашивала ее, решив, что, если ей захочется поговорить, она мне позвонит и мы встретимся и поговорим.

– А как вы обнаружили, что у вас пропала брошь? И когда Сергей узнал об этой семейной истории?

– О броши Сергей узнал еще в первый свой приезд. Тогда мы рассказали все, что знали о семье Львовых, о наших предках. У нас сохранился альбом с фотографиями и вырезками из газет, который увезла с собой из России моя бабушка. Мы показывали и рассказывали все, что знали. Мы повезли их к могиле бабушки на кладбище в Сан-Женевьев-де-Буа, и Надя долго сидела у могилы и плакала. Я еще тогда подумала, что Сергей – мальчик или не эмоциональный вовсе, или очень прячет свои чувства, потому что по его состоянию мы не могли понять, как он ко всему относится. Единственное, чем он заинтересовался, так это семейными преданиями. И, конечно, ему очень понравился Париж.

Ну, а брошь пропала три года назад. Мы собрались все вместе на Рождество. Была наша семья, родственники моего мужа: брат с женой и дочерью, его коллега по работе из Германии, который оставался на тот момент в Париже, и Надя с Сергеем. Были еще два работника в доме: Мари, которая сегодня приносила нам чай, вы ее видели, и юноша, который помогал накрывать на стол. Кстати, в момент Рождества мы их пригласили сесть с нами за стол, что вызвало странное замечание у Сергея. Он произнес фразу на русском языке, тихо, так что никто, кроме нас с Надей, не обратил внимания, но Надя после этого как-то сникла, виновато посмотрела меня и очень мягко пожала мне руку под столом (мы сидели рядом), мол, не нужно обращать внимания.

– А что он сказал? – поинтересовался Мишель.

– Что-то вроде того, что холопы и князья не сидят за одним столом.

– Вот значит как. Негоже ему, аристократу, сидеть за одним столом с прислугой…