Покровские ворота

– Предусмотрел, – сразу же отозвался Костик. – Пройдите с Велюровым под навес. Он нацепит ваши обноски, а вы облачитесь в его костюм.

– Что такое? – вскричал потрясенный Велюров.

Костик не удостоил его ответом и, обращаясь к Хоботову, продолжал:

– Савранский сажает вас на мотороллер, везет к себе, и эту ночь вы проводите у Савранского. А завтра суровая Алевтина, используя свое положение, вас регистрирует с чудной Людочкой. И дело сделано. Решено?

Зажмурившись, Хоботов сказал:

– Я готов.

Велюров пытался протестовать:

– Это какой-то нелепый фарс!

Однако Костик призвал его к порядку:

– Черт знает что! В конце концов, вы артист, лицедей или банщик?! Где тяга актера к переодеванию?

– Опять! – возмущенно крикнул Велюров.

– Я смертельно разочарован, – сказал Костик. – Очень печально, но, как видно, вы уже не дровосек.

– Единственно – из симпатии к Хоботову, – пробурчал сильно задетый Велюров. – Не под влиянием ваших речей.

С недовольной миной он удалился вместе с Хоботовым под навес, и они укрылись за спинами доминошников.

– Мальчишка, – сказала Алевтина. – Настоящий мальчишка. С кем я связалась!

– Вы оглянуться не успеете, девушки, как я изменюсь, – сказал Костик. – И не в лучшую сторону.

Он крикнул:

– Савранский!

Савранский с трудом оторвался от медработника и вопросительно поднял голову.

– Ты нам понадобишься, – сказал Костик. – Свезешь моего соседа к себе.

– Ладно, – кивнул в ответ Савранский.

– Он – человек дела, как видите, – удовлетворенно сказал Костик.

– Смотрите! Смотрите! – вскрикнула Людочка.

Вышел Хоботов. Он самоотверженно тонул в роскошном костюме Велюрова. На миг доминошники прервали игру.

– Что скажете? – упавшим голосом спросил Лев Евгеньевич.

– Впечатляет, – великодушно откликнулся Костик.

И тут в Хоботовской пижаме эффектно возник Аркадий Велюров. Пижама трещала на его торсе. Рукава были ему до локтей, штаны – соответственно – до щиколоток.

От восторга доминошники даже привстали.

– Я похож на какого-то прощелыгу… – горько пожаловался Хоботов.

Велюров почувствовал себя оскорбленным.

– Если мой новый костюм не устраивает…

– Прекрасный костюм! – воскликнула Людочка.

– Да, с вашей фланелькой, – поддержал ее Костик, – я бы не слишком привередничал.

– Савва идет! – прервал их Велюров.

– Бочком, – скомандовал Костик, – бочком.

Обратясь к девушкам, он добавил:

– Спросите у Савранского адрес и отправляйтесь к нему… В добрый час!

Девушки увели Хоботова. Он уселся в адскую машину. Савранский начертал на листке свои координаты, вручил его Людочке и развернул своего коня. Мотороллер с грохотом покатился. Алевтина и Людочка бежали за ним и напутственно махали руками.

Ничего не подозревавший Савва подошел к скамье, на которой спокойно восседал Велюров. Артист отвернулся, усталый Савва с ходу не разобрался в подмене.

– Пригнал машину, – сказал, утирая пот. – Пришла Маргарита?

Он увидел Костика.

– И ты, брат, явился?

– Пришел навестить, – объяснил Костик.

– Вовремя, – сказал Савва. – Мы его забираем. В новый дом. Приходи поглядеть.

– Ежели примете, – уклончиво проговорил Костик.

– Как дорогого гостя, – заверил Савва.

Появилась и Маргарита Павловна. Каблуки энергично колотили асфальт, и вся фигура ее излучала завидную целеустремленность.

– Хоботов! – крикнула она. – Кажется, ты сошел с ума. Я жду тебя в приемном покое.

Она заметила Костика и чуть смутилась:

– Костик, вы извините нас.

– Естественно, – поклонился Костик.

Велюров медленно обернулся. Боги мои, как вяло, как бледно это бесстрастное перо, нет в нем огня и нет в нем красок, не дано ему передать потрясения, испытанного нашей четой.

– Это как же понять? – произнес Савва.

– Что случилось? – крикнула Маргарита. – Что это значит? Где Лев Евгеньевич?

Велюров ответил на этот вопрос в трагическом остужевском стиле:

– История, леденящая кровь. Под маской овцы таился барс. Он силой сорвал с меня одежды. Надел мой костюм и был таков.

– Что вы несете? – прервала его Маргарита. – В каком вы виде?

Велюров ответствовал с достоинством:

– Я должен прикрыть свою наготу.

– Где ты был? – обратилась Маргарита к Савве.

– Я делал, что было велено, – сказал Савва.

– Поздно, – философски заметил Костик. – Лев порвал постромки.

Маргарита оглядела его, сказала с горечью:

– Веселитесь? И в самом деле, почему бы не повеселиться? Всего-навсего обрекли человека на верную гибель. И впрямь смешно. Я злой гений, а вы – благодетели. Вот что, Костик, я вам скажу, – не Велюрову, он – орудие – вы еще очень и очень молоды. Очень многого вам не дано понять.

Велюров был уязвлен в самое сердце.

– Я – орудие?

– Помолчи, – сказал ему Савва.

Костик был чрезвычайно серьезен.

– Молод. Каюсь, – сказал он. – И все же, поверьте историку: осчастливить против желанья – нельзя.

– Будет, – резко сказала Маргарита. – Поговорим впоследствии. Когда повзрослеете.

Она решительно обернулась к Савве:

– Где машина?

– Стоит, дожидается, – виновато ответил Савва.

– Необходимо его догнать, – жестко сказала Маргарита.

И они заторопились к машине.

Костик только пожал плечами.

– Догнать Савранского? Это утопия.