Поле Куликово (СИ)

-Ты бы, отче, коломенского епископа Стефана поспрошал, - посоветовал Тупик. - Он умеет смотреть далеко. Будет у вас мечеть - новый народ повалит в удел. А уж дело святых отцов - перетягивать их в церковь. Запретом же легко отпугнуть тех, кто нынче не хочет креститься. Да и разнесётся - будто мы на Руси к иноверцам - нетерпимы, крест на шею силой вешаем. Государь даже язычников силой крестить запрещает.

-Дак ты думаешь, батюшка боярин, епископ Стефан не станет возражать против мечети?

-Я одно знаю: епископ Стефан государевым делом живёт.

Священник помолчал, пригласил обоих к вечерне и удалился. Вошёл слуга - высоченный сутуловатый молодец в белой рубахе, неслышно ступая босыми ногами, начал зажигать свечи в медных светцах, прибитых к стенам.

-Гаврила, довольно четырёх свечей, - сказал Хасан. - Устинье скажи, чтобы позвала княжну Надежду. - Когда слуга удалился, глянул в глаза Тупика. - Не верится, что доживу до покрова, до нашей свадьбы. Очень боюсь за неё, Василий.

-Чего бы?

-Мне донесли: Тохтамыш ищет следы дочери Мамая. Зачем она ему? Хан может украсть человека даже за морями.

-Однако ты прибедняешься, князь, говоря, што в Орде у тебя нет ушей и глаз...

Дверь в стене, прикрытая медвежьей шкурой, отворилась. В сопровождении сухонькой горбатой старушки вошла бледнолицая девушка в длинном сарафане из простой набойки. Жемчужная нить украшала её тёмно-золотистые волосы, заплетённые в две тугие косы. Тупик, видевший девушку в ином наряде, посреди свиты Мамая, сейчас не узнал её. Обыкновенная боярышня или дочка среднего купца. Но едва глаза-миндалины обратились к нему и тут же словно скатились в медвежью полсть, разостланную на полу, вдруг нахлынуло такое, что Васька начал шарить у пояса, ища свой меч: будто стоит он, полонённый, посреди вражьего стана, и на нём испытывают колдовские чары...

-Княжна Надежда, - заговорил Хасан. - Это - мой побратим, московский боярин Василий Тупик. Я хочу, чтобы ты его полюбила, как я. Знай: если что случится со мной, у этого человека ты найдёшь защиту.

Тупик поклонился и княжна сказала:

-Тогда, на Дону, я желала добра вам обоим. Если бы Орда и Русь побратались, как побратались вы, сколько людей стало бы счастливыми.

-Будь это в моей воле, княжна, я бы отдал жизнь, - сказал Тупик.

Хасан вздохнул:

-Однако, пора в церковь.

Девушка шла впереди, опираясь на руку бабки, осторожно и скованно - словно ребёнок, недавно научившийся ходить. Возле церковной паперти сидело несколько нищих странников, княжна обошла всех, одаряя медными пулами.

После службы Тупик подошёл к попу:

-Батюшка, согрешил я, хочу исповедаться. Душу гнетёт.

Поп глянул и пригласил в исповедальню.

В пристройке Тупик опустился на колени перед попом и стал рассказывать. Батюшка слушал с непроницаемым видом, потом положил руку на Васькину голову:

-Немал - твой грех, сыне, но этот грех - плотский, он от человеческой слабости да от молодости. Твоё покаяние есть искупление. Жену не тревожь признанием, а эту женщину удали от свово дома, не то прахом пойдёт твоя семейная жизнь и погрязнешь ты во грехе.

-Исполню, батюшка.

-Епитимью же назначаю тебе такую: возьмёшь образок, что нынче пришлю тебе, да из Москвы сходи в Троицу, освяти его у Сергия. Потом пришлёшь к нам и тем поможешь приобщению здешних язычников к православной вере.

-Исполню, батюшка.

-Аминь. Ступай, сыне, князь поджидает. А к епископу Стефану я съезжу.

Хасан ждал его в опустевшей церкви. Когда вышли, у ворот острожка услышали голоса. Из сумерек возник начальник стражи в сопровождении вооружённого воина.

-Важная весть, князь. Говори, Маметша.

Воин заговорил по-татарски, Тупик понимал его речь.

-Мы, князь, следили за тем мурзой, которого Акхозя-хан послал из Нижнего в Рязань

-Да.

-Они вернулись обратно, мурза и его воины.

-Почему?

-Мы догнали их и спросили. Мурза сказал, что на всей дороге видел глаза людей, полные ненависти. Даже мальчишки бросали в него камнями, а мужики грозили расправой, не подпускали к колодцам, не хотели продавать мясо и хлеб. Мурза побоялся быть убитым в пути, поэтому пошёл обратно.

-Надо было идти той дорогой, што им указана! - вырвалось у Тупика. - А народ-то, вишь, потерял страх перед Ордой.

-Говорят, будто князь Донской велел устрашать послов? - спросил воин Маметша.

-Сказки, - ответил Тупик - Дмитрий отправлял нас. Он не велел пускать большого ордынского отряда, штоб беды не вышло. А послу с сотней стражи - даже оказывать честь. Однако повернули - чёрт с ними, нам - меньше забот.

-Меньше ли, Василий?

-Пошли спать, Хасан. Завтра с зарёй - в Коломну.

Утром Хасан проводил его за ворота и обнял.

-Когда-то снова увидимся, Василий?

-В покров, на твоей свадьбе. Помни: я буду готовить дом к твоему приезду. Так што - прямо ко мне.

Однако свидеться им пришлось задолго до покрова.

VIII