Поле Куликово (СИ)

Тохтамыш кочевал со своим улусом в предгорье Кавказа, двигаясь вверх вдоль речки Кумы. Были славные охоты на птицу и зверя, охотники взяли в облавах двух молодых тигров и трёх пардусов. Тохтамыш думал об осенней охоте в милой его сердцу заяицкой степи, где бродят тысячные стада сайгаков, дзеренов и газелей - лучшей добычи приручённых пардусов. Тем летом часто шли дожди, на обильных травах отъедались кони, жирел скот, было много кумыса. Орда отдыхала, в хмельных напитках тушила память о куликовском разгроме. Тохтамыш ждал вестей от сына. Если Дмитрий согласится платить дань, он пока оставит Русь в покое. Иное не давало Тохтамышу спать - восходящая слава Железного Хромца, правителя Мавверанахра. Уже весь Иран - у его ног, воины Хромого грабят Индию, Кавказ он считает собственным улусом. Безродный выскочка, Хромец, подобно Мамаю, метит в каганы всей Орды. Тот сломал шею на Москве, этот сломает на Тохтамыше. Теперь он - не союзник, но злейший враг. Будь он союзником, уступил бы Хорезм, который по завету Чингисхана должен принадлежать потомкам его сына Джучи. Тохтамыш всё равно возьмёт силой этот край, где почти круглый год под тёплыми дождями и жарким солнцем растёт хлеб, зреют дыни и виноград.

Орда приближалась к верховьям Кубани. Говорят, величественна и полноводна - эта река. Её плавни - богаты зверем и птицей, воды - рыбой. Осетры весом с полугодовалого жеребёнка там - не редкость. Богаты - земли Кубани, но пусты. Прежде племена ясов и алан, населявшие берега этой реки, были разгромлены монголо-татарами, частью истреблены, частью оттеснены в горы. Они ютятся в ущельях, а по равнинам предгорий лишь изредка прокатываются кочевые улусы Орды. Слабые обязаны довольствоваться тем, что им оставляют сильные.

Тохтамышу хотелось увидеть Кубань. Правитель обязан хоть один раз осмотреть подвластные земли, как бы ни были они просторны - лишь тогда он может править уверенно.

В ставке на холме, из-под которого бежал ключ, Тохтамыш принимал беков подвластных племён. Сидя на груде шёлковых подушек, он смотрел на кланяющихся князей, кивком указывая место справа или слева от себя, где они должны садиться среди придворных мурз, рассматривал привезённые подарки - ковры и белоснежные войлоки, тюки цветной замши, искусно чеканенные серебряные кувшины и пояса, бурдюки со сладким вином, мехи с изюмом и сушёными фруктами, кавказские сукна, расшитые чепраки и чеканеные сёдла, кольчужные брони, мечи и кинжалы, украшенные насечкой. Лишь когда проводили горских коней, глаза хана загорались, в его фигуре читалась готовность сорваться с подушек. И только однажды, осматривая коней, подаренных буртасским князем, гости услышали голос хана:

-У тебя, Кази-бей, есть жеребец по кличке Золотой Барс? Он, говорят, - самый быстрый в горах?

Князь поклонился до земли.

-Великий хан, такой жеребец у меня есть. Но я не знаю, самый ли он быстрый в наших горах.

-Ты бы показал его нам, Кази-бей. Мы испытаем на состязаниях скакунов.

Князь вспотел.

-Великий хан, я хотел показать тебе Золотого Барса, но он зашиб ногу. Пройдёт три дня, и его пригонят мои конюхи.

Тохтамыш кивнул, усмехаясь одними глазами. Хитры - эти кавказские рыжие жиды - буртасы. Да нет такого жида - ни кавказского, ни палестинского, ни фряжского, который провёл бы великого хана. Соглядатаи Орды следят за лучшими конями в окрестных землях так же, как за правителями. Конь - главная сила ордынского воина, и потому лучшие жеребцы должны находиться в Орде, чтобы другие народы её не обскакали.

Наконец, прошёл с подношениями последний князёк касожского племени, изрядно выбитого на Дону в походе Мамая. Тохтамыш собирался подать знак к пиру, когда вдали показался отряд всадников, двигающийся к ставке хана. Вначале это удивило, но скоро глаза различили рыжий бунчук и знаки ханского рода. Акхозя?!

Тохтамыш встал, прошёл сквозь притихших гостей к своей юрте, бросил начальнику стражи:

-Царевича пропустить одного.

Когда сын вошёл, хан даже не шевельнулся - столь скорое возвращение не сулило добрых вестей. Но что случилось?

-Прости, повелитель, я не мог исполнить твою волю.

Опавшее лицо и удручённый голос сына вызвали жалость, однако хан не переменил позы и не проронил ни слова.

-В моей тысяче было всего семьсот воинов, но и этого московскому князю показалось много. Когда я пришёл в Нижний Новгород, князь Дмитрий Суздальский оказал мне почести, какие подобают твоему послу. А потом из Москвы приехал боярин и сказал, что Дмитрий Московский велит мне возвратить назад воинов и лишь с полусотней идти к нему. Мне говорили: Дмитрий задумал взять твоего посла заложником. Если же я попытаюсь вступить в его земли со всем отрядом, он пошлёт против меня войско. Боярин корил Дмитрия, но он исполнял волю князя.

-Ты испугался смерти?