Поле Куликово (СИ)

-Я испугался твоего унижения и всей Орды. И я не смел нарушить твой приказ - ведь ты велел мне идти в Москву со всей тысячей. Я решил послать с полусотней мурзу, чтобы передать Дмитрию, что иду к нему с важным делом от тебя и без всего отряда не могу явиться в Москве. Его ответного слова решил подождать в Казани.

Тохтамыш кивнул.

-Однако мурза скоро вернулся. В его воинов бросали камнями и палками, в них плевали, им отказывали в пище и воде, хоть они и предлагали серебро. Им угрожали смертью. Повелитель! В Москву надо идти со всеми туменами и срыть её стены!

Тохтамыш качнулся на подушках и сказал:

-Да, ты сделал, что мог, хоть я и ожидал другого. Но оставим Москву и займёмся пиром.

Сын уставился на отца: не уж то великий хан простил такое оскорбление?

-Да, займёмся пиром. - Тохтамыш улыбнулся. - На будущее лето мы пойдём кочевать за Яик, в наши родные степи. Там расплодилось много зверей. Мы пополним войско, соберём ясак с улусов, а заодно наведём порядок в Сибирском ханстве. Там, говорят, появился какой-то новый мурза, он прогнал моих союзников и освободил чёрных людей от всяких податей в Орду. Я хочу посмотреть, сумеет ли он откупиться, когда посадим его на кол.

-Повелитель! Отомсти Дмитрию!

-Есть ли у тебя иные важные вести? - спросил Тохтамыш, глядя мимо сына.

Акхозя задумался и потом сказал:

-Не знаю, так ли важно - это. На Оке московский правитель посадил княжить какого-то татарина, из бывших нукеров Мамая. Он сманивает людей всякого рода и веры в свой удел. Говорят, у того князя-татарина живёт полонённая дочь Мамая. Наверное, он хочет взять за неё большой выкуп? Ведь в Крыму у Мамая остались богатые родственники.

-Эта весть - не так важна. Ступай, оденься к пиру.

Оставшись один, Тохтамыш долго раскачивался на горке подушек и потом хватил кулаком по ковру. Болван! На что надеялся после разгрома Орды на Непрядве? Русь воспрянула, мурзы переходят на службу к московскому правителю, и вот следствие: посла хана не пускают в Москву. Её князь назначает количество посольской стражи - слыханное ли дело?! Вот так наследство оставили ему предшественнички! И казна Мамая почти вся ушла. Куда только подевалась?

Городец-Мещерский - немедленно сжечь! Эх, заодно бы и Москву! Но заодно не получится. Думать! Он ведь знает, какие кирпичи московских стен надо расшатывать...

Тохтамыш вышел к гостям в сопровождении сына, холодный, непроницаемый, взял чашу, из которой пили его предки, приложился и протянул сыну. Тот, отпив, вернул чашу отцу. Мурзы и беки провозгласили здравицу в честь великого хана. Когда опрокинулись кубки, рога и пиалы, Тохтамыш поднял руку.

-Славные беки и мурзы! Ваш край - богат, велик и красив. Но сердцу степняка - милее полынные степи. Моя Орда завтра начнёт кочевать к Синим Водам, оттуда вернётся к берегам Итиля. Здесь вы можете пасти своих коней и скот, никто вас не тронет. Когда вы мне потребуетесь, я пришлю к вам гонцов. Но если даже их не будет, запомните мою волю. Через год, на исходе месяца больших трав, вы с отрядами воинов обязаны находиться там, где река Дон сближается с Итилём.

Гости замерли.

-Отберите самых опытных и сильных в охоте. Пусть они будут на самых крепких лошадях. Много не надо, мы ведь не войну затеваем.

Князья переводили дух.

-Да! В награду за вашу преданность и ваши дары я зову вас на большую охоту в степи между Итилём и Яиком. Вы, может, слышали, какие тучи сайги, дзеренов и диких лошадей там пасутся, сколько там птицы дрофы и стрепета, сколько журавлей, лебедей, гусей и уток грудится на озёрах и реках, сколько лисиц и тарбаганов, чьё мясо - нежнее воска, водится в степных травах. Каждый из вас тысячу раз испытает твёрдость своей руки и зоркость глаза, быстроту своего коня, удар соколов и хватку ястребов. Если же чужие племена попадут в наши облавы, каждый сможет добыть иную дичь. Сбор - между Итилём и Доном. Оттуда начнём мы первую большую облаву, а когда перейдём Итиль, навстречу нам зверей и птиц погонит Едигей.

Князья улыбались: велика честь присутствовать на такой охоте, где распорядителем - великий хан.

-Кто наберёт сотню добрых джигитов - приходи с сотней. Кто наберёт пять сотен - приводи всех. Но больше пяти сотен не надо. Лишь бы были сильнейшие и каждый - с двумя заводными конями. Охота будет долгой.

На другой день гости разъехались. Перед закатом Тохтамыш объявил военную тревогу. Оставив малый отряд охранять семейные кочевья и скот, он с десятью тысячами всадников выступил на запад. Всю ночь, меняя коней, воины шли малознакомыми отрогами и предгорными долинами. Никто ни о чём не спрашивал, но большинство решило, что хан ведёт их в Таврию и Крым, чтобы внезапным набегом захватить и разграбить города фрягов. Вспоминали богатства, которые минувшей осенью привёз хану посол Кафы. Одного опасались: не спугнуть бы фряжских толстосумов, не дать им времени погрузиться на корабли.