Полет дикого гуся. Изыскания в области мифологии

Этот вопрос имеет большое значение, поскольку от него зависит вся наша интерпретация так называемых духовных, божественных, эзотерических или мистических понятий нашего психологического лексикона. Тем не менее, насколько мне известно, этот вопрос систематически не изучался. Поэтому я хотел бы предложить предварительную гипотезу: идею, которая пришла мне в голову несколько лет назад, в ходе сравнительного изучения мифов и искусства некоторых ныне живущих охотничьих народов и архаичного Ближнего Востока.

Контраст палеолита и неолита

Для начала позвольте мне обратить внимание на тот факт, что у охотничьих народов взрослый молодой мужчина или даже обычный подросток десяти-двенадцати лет является более или менее сведущим знатоком всего технологического наследия своей культуры. Покойный Геза Рохейм отметил это, говоря об охотничьих народах Австралии. В одной из своих последних работ он писал:

Я никогда не забуду детей, которые в возрасте восьми или десяти лет бродили по пустыне и практически сами себя обеспечивали. Мальчик, с его зоркими глазами и копьем, может поймать все, что ему нужно, трудясь с утра до вечера. Даже взрослый мужчина не может добиться большего. Выдающейся чертой первобытной экономической системы является отсутствие подлинной дифференциации труда. Зарождающееся или рудиментарное разделение труда может существовать по половому или возрастному признаку, может существовать зарождающаяся и неполная специализация в вопросах ритуала и магии. Но настоящая специализация отсутствует. А это значит, что каждый индивид технически является носителем всей культуры или, если требуется строгая оговорка, почти всей культуры. Другими словами, каждый индивид действительно самодостаточен.

Мы же взрослеем не так легко. Если свидетельства антропологии о чем-то и говорят, так это о том, что первобытный человек свободен, не ограничен и действительно самостоятелен по сравнению со средневековым или современным человеком³⁹.

Именно это замечание д-ра Рохейма показалось мне ключом к разгадке внезапного появления мандалы и других геометрических организаций замкнутых полей после окончания эпохи охоты и с развитием земледелия. Ибо, если в лагерях охотников община состояла из группы практически равноценных индивидуумов, то в более крупных, более дифференцированных общинах, которые развились, когда земледелие и скотоводство способствовали формированию оседлой, более четко выраженной социальной структуры, зрелость состояла в освоении, во‑первых, определенного специального ремесла или навыка, а затем способности выдерживать возникающее напряжение – психологическое и социологическое – между собой (как всего лишь частицей более крупного целого) и другими людьми с совершенно иной подготовкой, способностями и идеалами, составлявшими другие необходимые органы социального тела.