Полет к солнцу (СИ)

Розалин некоторое время молча грелась у огня, затем принесла из спальни книжку, погрела на углях гренки, оставшееся со вчерашнего дня, и чай, угостила Альбуса. Они оба молчали: он не мог сказать ни слова почти ни о чем, она тревожно смотрела на дверь, ожидая, пока ребята вернутся. Когда стало смеркаться — декабрьские сумерки скоры — она, все так же молча, зажгла свечу. Альбус побродил по гостиной, несколько раз прикусывал губу, давя горький вздох.

— Может, дойдем до кабинета директора? — спросил он у Розалин, когда в углах повисла темнота. Девочка покачала головой.

— Думаю, преподаватели проследят, чтобы с ребятами пока никто не говорил. Погоди-ка, мне кажется… Или шаги?

Ей не показалось: в гостиную тотчас вошли гриффиндорцы. Патрик шел впереди, и Розалин поспешила ему навстречу. Она, кажется, не сразу поняла, что ее брата среди тех, кого отпустили, нет.

— Малкольма оставили у Блэка, допрашивают дополнительно. У него на палочке нашли Экспульсо.

— Ну и что? — она хлопнула ресницами. — Он часто так взрывает снег, когда мы гуляем вместе. Хочет нас развеселить.

— Но вчера-то разве он был на улице? — нудно поблеял Оскар. — Во всяком случае, он утверждает, что тайком хлебнул огневиски и всю ночь проспал где-то углу. Как нарочно, его никто не видел, так что…

— Ну что за чушь! — Розалин так рванулась к двери, что рыжие волосы взметнулись у нее за спиной. — Я сейчас сама пойду к директору и все ему объясню. Тем более, на Блэка вроде напали утром.

Оскар успел удержать ее за плечо.

— Постой, Роз. Утром твоего брата тоже не было в спальне. И он опять же не помнит, где был.

Розалин растерянно озиралась. Одна из девочек спешно пробралась к себе в комнату.

— Если бы это сделал Малкольм, то он бы признался, — заявила она, наконец. — Он не напал бы на человека просто так, а поступков, которые считает справедливыми, он не стыдится. Нет, я должна туда пойти!

Она выбежала в проход, Патрик поспешил за ней. Альбус почувствовал, как по спине побежали мурашки: только сейчас он понял, что Малкольм ответит за поступок, который совершил он, Альбус. «Но ты ведь не хотел ему зла, — козлиный голосок на сей раз блеял робко. — И вообще, мало ли, нашли Экспульсо… Память-то стерли палочкой Сириуса. А тебе, даже если ты и признаешься, все равно никто не поверит. Над Уизли будут только смеяться, что за него заступается первоклассник».

— Все на ужин, время пришло, — приказал Оскар. — Глэдис Фадж это тоже касается. Где она, кстати? Заранее переживает, что Малкольма могут высечь?

«Высечь? Но ведь не исключить же из школы, не сломать палочку, правильно? Зря меня Анджела пугала».

Патрик и Розалин, хоть и с опозданием, явились на ужин. Глаза у девочки были заплаканы: директор не стал ее даже слушать. Малкольму назначили семьдесят розог и три дня в карцере.

Кудрявая веснушчатая Глэдис Фадж уронила чашку, когда услышала, на что осудили Малкольма — впрочем, Патрик посмотрел на девушку удивительно жестко. Розалин вся дрожала, кусок не лез ей в рот. В конце концов, не притронувшись даже к чашке чая, она выбежала из зала. Альбус медленно жевал пирог с почками, тесто и начинка казались безвкусными. Уизли всегда были к нему добры, и он совершенно не хотел так вредить Малкольму. Он сам не знал, какое отупение на него нашло, и что самое худшее — осознавал: признаться не сможет. «Да уж и поздно, наверное. Он уже у Спэрроу. А когда после такого возвращаются? Три дня карцера, лечение… Пожалуй, уже к концу каникул. Но Розалин все время будет здесь. Кто же ее дернул не уезжать?» Альбус с горечью понял, что каждый день — может, с сегодняшнего вчера — придется встречаться с ней взглядом. А после выйдет из лазарета и ее брат; не зная, как виноват перед ним Альбус, Малкольм будет относиться к нему все с теми же уважением и заботой. «Может, признаться все-таки? А если в самом деле исключат, да еще палочку сломают? Сложно без палочки стать министром магии». Но мысль о том, что в гостиной он увидит плачущую Розалин, приковывала ноги к полу, как цепями.

В зал вошли преподаватели с директором во главе. Сполдинг задержался у гриффиндорского стола.

— Думаю, вы уже знаете, что ваш товарищ наказан за нападение на одного из своих однокурсников, — декан даже не покосился туда, где сидел директор. — У молодых людей могут быть между собой недоразумения, но мне жаль, что Малкольм Уизли не признал свою вину. Я считал его более мужественным человеком. Надеюсь, вы сумеете выразить ему порицание, если сочтете нужным.

— Вы можете на нас рассчитывать, — с чувством заверил его Оскар. Альбус поперхнулся от отвращения и тут же одернул себя: «Не тебе судить».