Полёт раненой птицы

Когда он будит меня по утрам в школу, то заходит в комнату примерно раз в две минуты и повторяет мерзким голосом: «Настя, быстро вставай! Опоздаешь!», и ничто на свете не способно отвратить его от подобных действий. Даже то, что я начинаю орать и злиться (а вы попробуйте это выдержать!). Даже то, что мама каждый день убеждает его: «Не дёргай её! Разбудил один раз, и достаточно. Настя уже взрослый человек и в состоянии сама решить, нужны ли ей проблемы с опозданием!». И, конечно, чем чаще он заходит и говорит, тем сильнее мне хочется поступить наоборот, сделать ему назло, и я тяну с подъёмом до последнего момента. Даже пару раз действительно опаздывала из-за этого в школу.

Хорошо, что дома он проводит не так много времени, а целыми днями торчит на работе. Даже в выходные. Просто сбегает от нас подальше под предлогом, что у него ненормированный рабочий день. Лишь изредка он ходит куда-нибудь с Тёмкой. В цирк, в Макдональдс или зимой в парк на горки. До братишки он снисходит, все-таки Тёмка – его единственный любимый сынок, а я – досадная помеха женского рода.

Когда Тёмка только родился, мама сама не могла забирать меня из детского сада и делать это приходилось папе. Поэтому я всегда уходила домой последней. Уже давно никого из детей не было, а я все сидела с начинающей нервничать воспитательницей и ждала моего дорогого папочку: когда наконец он соизволит за мной явиться?

Вообще-то, собираясь куда-нибудь с Тёмкой, папа зовёт и меня. Но я что, маленькая, идти на прогулку с папой? Я уже выросла из цирка и детского театра. Я лучше схожу куда-нибудь с Милкой или Алиной.

Только я подумала про Милку, как тут же она и появилась. Подбежала к моим родителям с бутылкой минералки и пластиковыми стаканчиками и затараторила: «Как Стася? Что сказал врач?».

Она-то откуда обо мне узнала?

Милка – моя подруга по территориальному принципу. Она живёт в соседнем доме, наши парадные напротив, поэтому мы знакомы с незапамятных времён, с песочницы и первых куличиков. Правда, в садики мы ходили разные, но зато в школу пошли в один класс. Нам просто суждено было подружиться. Но если бы мы жили не рядом, я бы, наверное, даже внимания на Милку не обратила. Мне с ней не очень интересно. Порой она меня утомляет и раздражает, и мне хочется сбежать от неё подальше и в глаза её не видеть. Мне больше нравится моя одноклассница Алина. Если Милка в основном ведёт себя как ребёнок, то Алина – нормальная взрослая девушка, со своим мнением и своими вкусами. Она не впадает в ступор при виде парней и без стеснения говорит о сексе.

А что такого? Нам уже почти шестнадцать!

Лучше бы Алина оказалась моей соседкой. Но мы с ней живём слишком далеко друг от друга, а это не очень удобно. Все-таки нужно иметь кого-нибудь поблизости, чтобы можно было обратиться в любой момент. Как Милка обращается ко мне. Типа: «Стасечка! У меня презентация по биологии не получается. Я сейчас к тебе прибегу. Ты мне поможешь». Даже не вопрос, а утверждение. Милка считает, что я просто обязана исполнять все её просьбы. Это бесит меня больше всего.

Наверное, она явилась ко мне домой с очередными требованиями и случайно напоролась на вызванную родителями «неотложку». И поехала вместе с ними. Теперь послушно бегает по мелким поручениям и пристаёт с глупыми вопросами.

Мама благодарно посмотрела на Милку, налила себе минералки, но, не отпив ни глотка, попросила:

– Милаша! Ты не говори никому, что с Настей случилось.

Это она удачно придумала. Если кто-нибудь узнает, что я натворила, школа наполнится сплетнями. Напридумывают фиг знает чего. Не посочувствуют, а будут смеяться и считать меня полной дурой.

– Но ведь будут спрашивать, почему она в больнице! – не унималась Милка.

– Скажи, что это обычное пищевое отравление, – посоветовала мама. – Только очень сильное. Вроде как съела что-нибудь некачественное.

– Ладно, – послушно согласилась Милка, и тут у неё запиликал мобильник.

Она выудила его из кармана, и я увидела высветившуюся на дисплее надпись «Алина».

Милка поскакала в соседний коридор, чтобы никому не мешать разговорами, и, конечно, я отправилась за ней. Наверняка, речь пойдёт обо мне, и я имею права послушать.

Удивительно, я хорошо слышала не только Милку, но и то, что доносилось из телефона.

– Милка, привет! – зазвучало словно бы рядом. – Не знаешь, где Стася? У неё мобильник не отвечает.

– Она в больнице, – трагическим голосом доложила подружка.

– В больнице? – озадаченно повторила за ней Алина и, кажется, разочарованно спросила: – А надолго она там?

– Скорее всего, надолго, – сообщила Милка и предложила: – Пойдёшь к ней завтра?

– Я? – несколько секунд в трубке царило молчание. – Слушай, терпеть не могу больницы! Там так мерзко воняет!

Я немного растерялась от этих слов. И Милка тоже.

– Но ей очень плохо! Она без сознания!

– Тем более, зачем приходить, если она без сознания!

Вроде бы разумно звучит.

– Вдруг на неё подействует твой приход, и она очнётся.

Из телефона донёсся смех.

– Милка! Тебе телевизор надо поменьше смотреть! Веришь во всякую чушь!

– Так ты не придёшь?

Алина снова помолчала.