Полёт раненой птицы

Я, конечно, понимаю: не стоило из-за сапог так орать. Но оно само получилось. Неужели трудно было подождать, пока я свои дела закончу? Словно конец света наступит, если я эти сапоги моментально не померяю. Словно она скончается от перенапряжения, если тут же не убедится, что её старания не прошли даром. Да и я тысячу раз говорила, что мне не нужна плоская подошва. Я и так в классе почти самая маленькая по росту. Все у нас на высоких каблуках ходят. Я тоже не ребёнок! Можно ведь было понять и не обижаться. И не плакать втихомолку. Тем более на следующий день я сама эти сапоги и надела.

Получается, ей плакать можно и у неё слезы не фальшивые, а мне плакать нельзя. А знаете, как иногда обидно и больно бывает! Но для родителей мои чувства такие же фальшивые, как и слезы. Они считают: единственное, из-за чего я сейчас должна переживать – это учёба. Для них главный критерий, определяющий моё достоинство – оценки в дневнике. Они ко мне так и относятся, исходя из оценок. Если «пятёрки», значит, я хорошая, значит, заслуживаю их любовь. А если «тройки», значит, я последняя уродина и на фиг им не нужна.

Ну не нужна, так не нужна. Я даже не скрываю, если получаю «пару». А такое иногда случатся на контрольных по алгебре. И не только со мной, а одновременно и с большей частью класса. Как ни странно, мама в таких случаях не орёт, а начинает размышлять о состоятельности нашей учительницы Галины Фёдоровны. Но, в конце концов, разговор опять возвращается ко мне:

– Не понимаю, Настя. Как же так? У тебя не должно быть проблем с математикой! И у меня, и у папы всегда по математике были «пятёрки» за четверть. Что уж там сложного, в этих контрольных? Типовые задачи. Ты просто очень невнимательна. Вечно торопишься.

Вот-вот! Все-таки дело во мне. Все-таки это я – последняя тупица, недостойный потомок своих гениальных родителей.

– Если бы ты хоть немного постаралась, ты бы стала отличницей.

А я не хочу стараться! Я не хочу быть отличницей! Не вижу в том смысла. И я не буду делать уроки! Не потому, что не получается, а потому, что не хочу. Есть в жизни вещи более значимые. Только мои родители этого не понимают. Для них все прочее – помеха хорошему аттестату. Думаете, о чем в первую очередь спросила мама, когда узнала про Руслана? «А как он учится?»

– Не знаю! – сказала я. – Да и какая разница!

– Думаю, с умным человеком встречаться интересней.

– Не всегда оценки соответствуют уму.

Как ни странно, мама со мной согласилась.

– Что ж, бывает.

– И не всегда умный бывает интересным.

Мама хмыкнула и сделала вывод:

– Стало быть, Руслан твой далеко не отличник!

Да, да! С учёбой у него не блестяще! Я соврала, что не знаю. Но это только мама оценивает людей по пятибалльной шкале школьного журнала.

Неужели сама она встречалась только с отличниками?

Не буду спрашивать. Все равно она не ответит. Переведёт разговор на другую тему или осуждающе скажет, что я не о том думаю. Конечно, сама она в моем возрасте думала только об учёбе.

– А почему же ты сама школу не с медалью закончила? Ума не хватило?

Удивительно, но мама оставила без внимания мою грубость.

– Усердия и целеустремлённости, – наставительно произнесла она. – Совсем как тебе.

Ах! Ах! И что теперь? Будем меня долбать этим самым усердием? Чтобы воплотились в жизнь мамины мечты о золотой медали? Ради них я должна безвылазно сидеть дома и бесконечно зубрить уроки, и не думать ни о чем, помимо отличных оценок в аттестате.

Не дождётесь! И как бы мама ни возмущалась, в первую очередь я все равно буду думать о Руслане.

Он же мне очень давно нравится. Класса, наверное, с седьмого. Короче, с того самого мгновения, как я узнала о его существовании.

Смешно, но до седьмого класса я даже не представляла, что он учится со мной в одной школе.

Перед уроками и во время перемен в рекреациях царит полный хаос, народу носится столько, что не успеваешь разглядеть лица каждого. Но однажды Алина указала мне на мальчика, по которому сохнет ее старшая сестра, и все, я пропала.

Он старше меня на год. Он высокий и такой прикольный! Я нарочно старалась попасться ему на глаза, на переменках крутилась рядом, а в раздевалке, если получалось, вешала свою курточку на соседнюю вешалку, в надежде, что столкнусь с ним после уроков. Но он меня совсем не замечал. Мне так казалось. До недавнего времени.

Это случилось в столовой, когда мы с Милкой стояли в очереди в буфет. Он тоже там стоял, совсем недалеко от нас.

К нему подошла его одноклассница. Лера.

– Ой, Стариков, – радостно произнесла она, – спасибо, что выручил.

Руслан прищурился.

– Только «спасибо», и все?

– Тебе мало? – Лера ехидно улыбнулась. – Тогда держи!

Она вынула из кармана пиджака конфету и протянула ему. И сразу развернулась, собираясь уходить.

– Я не ем сладкое, – разочарованно протянул Руслан ей в спину, но она даже не обернулась.

А он подкинул конфету в ладони и посмотрел… прямо на меня.

– Ты любишь конфеты? – спросил он, а я…