Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Принцип формирования Комиссии был смешанным, включая представительство от учреждений и партий. В нее входили формально пять членов от ЦИК, по одному представителю от наркоматов – внутренних дел, финансов и ВСНХ, четыре члена – от фракции большевиков, два – от левых эсеров и один – от максималистов. Основные оппозиционеры – эсеры – были в меньшинстве и расколоты. В то же время, ограниченный партийный плюрализм допускал идеологические коалиции (между максималистами и левыми коммунистами против ленинско-сталинской линии) и предполагал дискуссию с оппонентами, получившую отражение в стенограмме. Причины разногласий – различие оценок социального переворота и тенденций развития, различные представления об общих принципах и приоритетах конституции (нашедшие отражение в различных представленных ее «схемах»); структуре институтов и порядке ее разработки. Деятельность Комиссии, однако, всецело определялась ее большевистским ядром. Ее председателем стал председатель ВЦИК – Свердлов, а в состав вошли видные большевистские эмиссары – Сталин (как представитель Совнаркома и специалист по национальному вопросу), партийные идеологи – Бухарин и Покровский, примкнувший к большевикам после революции редактор «Известий» Стеклов, а также представители высших административных учреждений – наркоматов внутренних дел, юстиции, национальностей, военных и морских дел, а также ВСНХ, что в сущности означало их принадлежность к большевистской элите.

В работе Комиссии четко прослеживается ряд подходов к содержанию и задачам конституционного конструирования: создание принципиально новых правовых рамок коммунистического государства; фиксация стихийно сложившейся социальной реальности (сведение коммунистического идеала к республике советов); обобщение опыта местных советов и перенесение его на всю систему; целенаправленное выстраивание советской вертикали[626]. Первая позиция, продвигавшаяся эсерами-максималистами (Бердников), исходила из того, что в условиях анархии необходимо разработать «коренные нормы» Конституции, начав с декларации прав и, в частности, гражданских прав. Данное предложение получило поддержку левых эсеров (Шрейдер), подчеркивавших значение системы выборов в советы, определения круга тех, кто имеет право избирать, структуры советов (Стеклов). Предлагалось поэтому «начать с декларативной части и центральных учреждений, а затем идти вниз» (Рейснер). Вторая позиция, представленная Свердловым, требовала разрешения в первую очередь вопроса об «уничтожении парламентаризма», предлагая «составить Конституцию таким образом, чтобы такие ведомства были ликвидированы». Приоритетной задачей выступает конструирование органов центральной власти и выяснение ее соотношения с местной властью, поскольку «большая часть комиссариатов существует только на бумаге», а «работники не знают, что делать». Эта позиция получила поддержку в свете решения финансовых вопросов (Боголепов). Предлагалось сначала определить «суверена», а затем решать вопросы избирательных прав (Лацис). Третья позиция, представленная левыми коммунистами (Покровский), отдавала приоритет местным учреждениям перед центральными. Центральные советы, по его мнению, «не имеют самодовлеющего значения», в то время как местные уже «прекрасно осознали свою власть (и уже могут все, только не превратить мужчину в женщину)», а потому «нужно выяснить, что такие первичные советы могут сделать и что они не могут делать». Этот тезис получил поддержку левых эсеров (Магеровский): поскольку «полная неразграниченность между советами создает неразбериху на местах», и «первым вопросом следует поставить, какие области являются федеративными». «Если мы это установим, то это будет краеугольным камнем, из которого создастся отдел федеральной республики. Все органы, которые стоят ниже, не будут обладать законодательной властью, будут являться исполнительными органами». Четвертая позиция заключалась в отрицании всех предложенных стратегий написания конституции с чистого листа и реформ сверху или снизу. В основу конституционного регулирования, считал Сталин, следует положить имеющиеся документы – декларацию III Съезда о диктатуре и федеративной республике, – а прочие вопросы (права граждан, компетенции субъектов федерации и конструкции центральной власти) – сосредоточить в комиссиях.