Читаем Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке полностью

Пересмотр утопической ленинской концепции «непосредственной демократии» требовал отказа от важнейшего института – съездов Советов, как регулярных, так и чрезвычайных. В первых советских конституциях им формально принадлежала вся полнота власти: на обсуждение съездов Советов и сессий ВЦИК и ЦИК регулярно выносились не только вопросы изменения Конституции и законодательства (решение вопросов его принятия и конституционности), но и вопросы экономики, национального развития, обороны, советского строительства. Система центральных органов власти включала триаду: съезды Советов – ЦИК – Президиум ЦИК. Последний состоял из двух палат – Союзного Совета и Совета национальностей. В период между сессиями в стране действовал постоянный орган верховной власти – ЦИК СССР (ст. 8 Конституции СССР 1924 г.), который разрешал все важнейшие законы и другие вопросы жизни государства. Наряду с этим в перерывах между сессиями ЦИК фигурировал его Президиум, который являлся законодательным, исполнительным и распорядительным органом власти СССР (ст. 29 Конституции СССР 1924 г.). В основе данной системы лежал принцип слияния законодательной власти, управления и судопроизводства. Его завуалированная критика представлена в раде документов Комиссии. Летом (июль) 1935 г. обсуждались концептуальные вопросы разделения властей. Свидетельством поворота в этом вопросе является Записка Сталину – «В порядке высказывания мнений о местных органах власти» за подписью Г. Байчурина (Казань, 14.07.1935 г.). Он констатирует, что из-за смешения хозяйственных и административно-хозяйственных вопросов ЦИК не функционирует эффективно (а его работа сводится к рассмотрению жалоб и другим второстепенным вопросам). Представлена критика работы орготделов и инструкторов республиканских ЦИКов, которые, не будучи юристами, «мало пользуются авторитетом на местах». Предлагалось «создать из членов ЦИК отраслевые секции, которые собираются по мере надобности, но не реже 1 раза в 3 месяца для разработки проектов законов и проверяют исполнение уже изданных законов по данной отрасли», а другие вопросы хозяйственного и административного характера (жалобы) рекомендовалось передать совнаркомам и наркоматам[1107].

Принятие концепции «советского парламентаризма» стало основной особенностью Конституции СССР 1936 г., что потребовало пересмотра структуры и взаимоотношений высших органов государственной власти. 25 июля 1935 г. в Комиссии была предложена следующая формула о центральных органах власти: «1. В связи с введением новой избирательной системы, необходимость созыва Всесоюзного Съезда Советов отпадает. 2. ЦИК СССР заменяется советом трудовых депутатов или Верховным законодательным собранием СССР, которое является единым полномочным собранием Союза ССР»[1108]. Вместо республиканских и всесоюзных съездов Советов и избираемых ими ЦИК органами власти СССР, союзных и автономных республик стали Верховный Совет СССР, а также верховные советы республик. Если съезд советов Союза ССР (равно как и другие нижестоящие съезды), по Конституции СССР 1924 г. и по Конституциям союзных республик, избирался не непосредственно (образовывался из представителей городских Советов и областных и республиканских съездов Советов), то, по проекту новой Конституции, Верховный Совет СССР формально «приблизился к массам». Одна из его палат – Совет Союза – непосредственно избирается гражданами СССР на основе всеобщего, прямого, равного избирательного права при тайном голосовании по норме: один депутат на 300 тыс. населения; другая палата – Совет национальностей – образуется из депутатов, выделяемых Верховными Советами союзных и автономных республик и Советами депутатов трудящихся автономных областей. В окончательном виде (с принятием поправки к ст. 35 проекта Конституции) Совет национальностей также избирается гражданами (по союзным и автономным республикам). «Стало быть, – резюмировал Сталин, – равенство палат, как в смысле их количественного состава, так и в смысле их демократического образования полностью соблюдено в этой статье» (ст. 35)[1109].

Перейти на страницу:

Все книги серии Humanitas

Индивид и социум на средневековом Западе
Индивид и социум на средневековом Западе

Современные исследования по исторической антропологии и истории ментальностей, как правило, оставляют вне поля своего внимания человеческого индивида. В тех же случаях, когда историки обсуждают вопрос о личности в Средние века, их подход остается элитарным и эволюционистским: их интересуют исключительно выдающиеся деятели эпохи, и они рассматривают вопрос о том, как постепенно, по мере приближения к Новому времени, развиваются личность и индивидуализм. В противоположность этим взглядам автор придерживается убеждения, что человеческая личность существовала на протяжении всего Средневековья, обладая, однако, специфическими чертами, которые глубоко отличали ее от личности эпохи Возрождения. Не ограничиваясь характеристикой таких индивидов, как Абеляр, Гвибер Ножанский, Данте или Петрарка, автор стремится выявить черты личностного самосознания, симптомы которых удается обнаружить во всей толще общества. «Архаический индивидуализм» – неотъемлемая черта членов германо-скандинавского социума языческой поры. Утверждение сословно-корпоративного начала в христианскую эпоху и учение о гордыне как самом тяжком из грехов налагали ограничения на проявления индивидуальности. Таким образом, невозможно выстроить картину плавного прогресса личности в изучаемую эпоху.По убеждению автора, именно проблема личности вырисовывается ныне в качестве центральной задачи исторической антропологии.

Арон Яковлевич Гуревич

Культурология
Гуманитарное знание и вызовы времени
Гуманитарное знание и вызовы времени

Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции. В ходе конференции были намечены основные направления развития гуманитарного знания в современных условиях.

Валерий Ильич Мильдон , Галина Ивановна Зверева , Лев Владимирович Скворцов , Татьяна Николаевна Красавченко , Эльвира Маратовна Спирова

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Knowledge And Decisions
Knowledge And Decisions

With a new preface by the author, this reissue of Thomas Sowell's classic study of decision making updates his seminal work in the context of The Vision of the Anointed. Sowell, one of America's most celebrated public intellectuals, describes in concrete detail how knowledge is shared and disseminated throughout modern society. He warns that society suffers from an ever-widening gap between firsthand knowledge and decision making — a gap that threatens not only our economic and political efficiency, but our very freedom because actual knowledge gets replaced by assumptions based on an abstract and elitist social vision of what ought to be.Knowledge and Decisions, a winner of the 1980 Law and Economics Center Prize, was heralded as a "landmark work" and selected for this prize "because of its cogent contribution to our understanding of the differences between the market process and the process of government." In announcing the award, the center acclaimed Sowell, whose "contribution to our understanding of the process of regulation alone would make the book important, but in reemphasizing the diversity and efficiency that the market makes possible, [his] work goes deeper and becomes even more significant.""In a wholly original manner [Sowell] succeeds in translating abstract and theoretical argument into a highly concrete and realistic discussion of the central problems of contemporary economic policy."— F. A. Hayek"This is a brilliant book. Sowell illuminates how every society operates. In the process he also shows how the performance of our own society can be improved."— Milton FreidmanThomas Sowell is a senior fellow at Stanford University's Hoover Institution. He writes a biweekly column in Forbes magazine and a nationally syndicated newspaper column.

Thomas Sowell

Экономика / Научная литература / Обществознание, социология / Политика / Философия