Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Наиболее острой проблемой правового регулирования становился вопрос о том, как совместить демократию и диктатуру. С одной стороны, официально декларировалось (В. Молотовым), что Конституция полностью воплощает революционные чаяния и закрепляет «всестороннее развитие демократизма трудящихся»[1077], закрепляет, по словам юриста П. Юдина, торжество социализма – «политическое и моральное единство народа», выраженное в «коммунистическом сознании трудящихся», поскольку ни у рабочих, ни у крестьян, ни у интеллигенции «нет обособленных и противоположных политических интересов»[1078]. С другой стороны, тезис о бесклассовом обществе представлялся советским идеологам опасным, ибо порождал сомнения в необходимости продолжения диктатуры. На эту опасность постоянно указывал один из ведущих идеологов и разработчиков Конституции А. Стецкий, предпочитавший концепции бесклассового общества тезис о «социалистическом государстве»[1079]: «Некоторые, – констатировал он, – задумываются: что же такое теперь наша компартия, что такое наше государство, нужно ли это государство вообще и можем ли мы говорить, что нам это государство, наше советское государство, необходимо?»[1080] «Значит ли, что когда социалистическое общество в СССР построено, диктатура рабочего класса отходит в прошлое, сходит с исторической сцены? Нет и нет!»[1081] Конституция, настаивал он, – «плод диктатуры рабочего класса», но одновременно – «ее дальнейшее развитие»[1082], ее проект – «оттиск, слепок социальной организации общества» – формы диктатуры «уже не переходного периода, а социалистического общества»[1083]. Поэтому разъяснялось, что новая Конституция остается «орудием дальнейшего укрепления социалистического государства, инструментом окончательного подавления всяких вредительских актов со стороны последышей классово вредных элементов»[1084]. Конституция «определяет экономическую и политическую основу СССР, устройство и задачи государства (и всех его органов) в первой фазе коммунизма» (М. Каммари)[1085], а «новый общественный строй еще нуждается в твердой государственной власти» (В. Кнорин)[1086]. В этом контексте принципиален проходивший в этот период общий пересмотр философии (критика «меньшевиствующего идеализма» школы А. Деборина), концепции советской истории[1087], связанный с изгнанием из нее «гнилого либерализма» на «историческом фронте»[1088], критикой школы М. Покровского, который «сузил задачи историков-марксистов до изучения схем русских дворянских и буржуазных историков»[1089], созданием новых большевистских учебников[1090], вообще внедрением новой концепции национальных отношений, российской государственности и ее исторических форм[1091], различными лингвистическими экспериментами (школа Н. Марра)[1092], к которым позднее прибавились эксперименты в философии и естествознании[1093], с целью ввести жесткие идеологические стандарты во всех областях научного знания, скрестить интернациональное воспитание с задачами возрождения «советского патриотизма». Диктатура пролетариата в этой концепции встраивалась в общую ретроспективу российского самодержавия, а попытки его конституционных ограничений в прошлом и настоящем получали резко отрицательную оценку.

Ключевое значение приобретал правовой статус так называемых «общественных организаций» и прежде всего – коммунистической партии. Предметом обсуждения в Конституционной комиссии стал вопрос о том, в какой мере общественные организации являются «добровольными обществами»: «Полноправие свободных организаций трудящихся (компартия, профсоюзы, комсомол, кооперация, колхозы (на полях: «добровольные общества?»), научные и технические общества и т. д.), – по мнению разработчиков, – обеспечивается предоставлением соответствующих материальных условий их деятельности (помещения, клубы и другие общественные здания, земля для колхозов (на полях: «фабрика и завод для рабочих»). Нарушение свободы организации трудящихся карается законом, как акт контрреволюционный»[1094]. В переданном на всенародное обсуждение проекте глава об основных правах и обязанностях граждан была помещена перед главой об избирательной системе. Новую редакцию здесь получил последний абзац ст. 126 о праве граждан на объединение в общественные организации[1095].