Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Первая позиция, которой Наркомюст придерживался еще в ходе разработки Конституции СССР 1924 г., отражена в проекте и записке Н. Крыленко, направленной Сталину[1145]. Он выступает за «единство уголовного и гражданского права на территории всего Союза», возникшее «с момента установления единых уголовного, гражданского и процессуального кодексов». Ключевая мысль проекта состояла в том, чтобы «передать осуществление надзора за законностью судам, выстроив их единую иерархию – она «осуществляется Верхсудом СССР, Верхсудами союзных республик и органами прокуратуры». Из этого тезиса следовал ряд выводов. Во-первых, Крыленко был «принципиально не согласен с установлением выборности населением судей всех инстанций»: принимая в целом принцип выборности народных судей и членов общественных судов, он считал неверным «установление выборности населением членов край/обл./судов, верхсудов и других судов, являющихся узловыми рычагами судебной системы и одновременно кассационными судами». Во-вторых, он отстаивал диверсифицированную систему судов с учетом специфики их деятельности. «Кассационные суды, – считал он, – не могут быть избираемы, прежде всего, по существу своей работы, ибо она требует высокой квалификации, они не должны быть избираемы и по политическим соображениям, ибо в руках Советов, как органов пролетарской диктатуры, должна быть сохранена полная возможность ближайшего надзора и контроля за деятельностью управляющих центров судебной системы и право их отозвания и смещения»[1146].

Иная позиция представлена в записке А. Вышинского и предложенной им редакции соответствующей главы Конституции[1147]. Признавая конституционную роль Верховного суда по контролю над судебной системой союза и республик, он в то же время настаивает на центральной роли Прокуратуры в практическом осуществлении этого контроля: «Надзор за законностью и за соответствием деятельности судебных органов задачам судебной практики осуществляется органами Прокуратуры»[1148]. Идеи Вышинского подробно отражены в документе «Об организации судебных органов СССР и союзных республик». «Надзор за законностью и соответствием деятельности судебных органов задачам судебной практики осуществляется Верховным судом СССР, Верховными судами союзных республик и органами Прокуратуры», – писал он, однако именно «Прокурор СССР осуществляет надзор за соответствием Союзной Конституции, союзным законам и постановлениям союзного правительства распоряжений и постановлений органов власти Союзных республик, а также Наркоматов и Управлений Союза ССР». Прокуратура, следовательно, выступает конкурентом Верховного суда и наделяется, по существу, монопольными функциями контроля конституционности всей правоприменительной практики. В случае установления несоответствия постановлений или распоряжений законам и постановлениям Союзного правительства «Прокурор СССР вносит свои предложения об исправлении или отмене этих постановлений или распоряжений в соответствующие органы, а в случаях нарушений Союзной Конституции делает это с предварительным заключением Верховного суда СССР». Вопросы о соответствии постановлений правительственных органов союзных республик, наркоматов и Главных управлений СССР Союзной Конституции в этой конструкции рассматриваются Верховным судом по представлениям Правительства и Прокуратуры СССР. Роль Прокуратуры еще больше возрастала в связи с допущением в проекте Вышинского ареста и уголовного преследования граждан не только по решению суда, но и «Особого совещания при НКВД»[1149].