Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Предложения, связанные с «непониманием» участниками «обсуждения» конституционных положений, охватывали значительную группу крестьянских выступлений. Они также могут интерпретироваться как оппозиционные, хотя во многом опирались на традиционную крестьянскую тактику «наивного монархизма». Под предлогом «непонимания» (в силу своей первозданной «простоты») сложных конституционных конструкций крестьяне, как было показано, ставили очень острые вопросы – о роспуске колхозов, возврате земли, свободе религиозной службы. Для этих предложений характерна острая критика местных властей, которые якобы не исполняют указаний верховной власти. Властям приходилось разъяснять, что зафиксированные в Конституции права не следует понимать в буквальном смысле. Только враги, объясняли они, требуют свободы совести, истолковывая ее как свободу веры, надеются на возврат отнятой (у кулаков) собственности и скота или возврат земли и имущества, поддержки единоличников, открытия церквей[1342]. В то же время власти были обязаны реагировать на политические вопросы, выдвинутые «народом», наиболее трудными из которых оказывались принципы организации избирательной системы. Например, рабочие ставили вопрос: «Что значит прямые и тайные выборы? Как они могут проводиться?»[1343] Недоумение вызывала процедура тайного голосования. Характерно объяснение колхозниками тайного голосования: «Тайное голосование проводится для того, чтобы мы голосовали, а не знали, за кого»[1344]. Были, напротив, чудаки, поверившие в серьезность голосования и даже предлагавшие технические усовершенствования этой процедуры. В письме инженера-электрика Курилова выдвигалось «рационализаторское» предложение упростить зафиксированную в проекте Конституции процедуру тайного голосования. Суть предложения, по его словам, сводится к следующему: «На столе перед каждым голосованием под кожушком (для обеспечения тайны голосования), в который свободно проходит рука, расположена кнопка, переключающая по желанию голосующего вперед «за» и назад «против». Кнопка представляет собой простой прибор, пропускающий при нажатии определенное количество ватт-часов электрической энергии»[1345]. Официальные структуры, вполне осознававшие опасность такого направления мысли, разъясняли, что тайные выборы, несмотря на их конституционное закрепление – химера, поскольку враги народа не преминут использовать их возможности для дискредитации советской власти. Местные власти были вынуждены проводить специальные разъяснительные мероприятия во избежание «неправильного» понимания соответствующих положений.

Серьезное внимание участников «обсуждения» вызвал вопрос о возможных изменениях системы в ходе предстоящих по Конституции «всеобщих выборов» в органы власти. Одни увидели в выборах возможность демократизации режима. «Не следует ли подумать, товарищи, – писал крестьянин Кожухов из тульского с. Горелки, – в честь ознаменования Конституции сделать амнистию осужденным. Речь, конечно, не может идти о политических преступниках, уголовниках, трудноисправимых, однако о заключенных – правонарушителях (растратчики, халатники, если преступление совершено после 1936 г.) подумать следует. Можно с уверенностью сказать, что это возвратит 9/10 людей этого рода к честному труду, в армию равноправных советских избирателей»[1346]. Другие, демонстрируя лояльность, напротив, предлагали вернуться к ранее существовавшим ограничениям. Они мстительно настаивали на исключении из 136-й статьи проекта Конституции положения о «праве избирать и быть избранными независимо от прошлой деятельности», так как это будет прощением классовых врагов, включая «зиновьевцев и троцкистов – подлых агентов гестапо», духовенства и проч.[1347] Сомнения вызывал и возрастной критерий допуска на выборы: 18-летний возраст на право участия в выборах – «обычно принято считать недостаточным», поскольку лица этого возраста не могут «находиться на должной высоте своего избирательного права»[1348]. Все эти вопросы не имели никакого значения в номинальной избирательной системе, но сама их постановка показывает неоднородность советского общества в отношении ценностей права.

7. Закрепление когнитивного доминирования: стереотипы, символы, семантика в процессе коммуникации