Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

В ходе кампании преследовался ряд целей – перестройка сознания, преодоление когнитивных барьеров, когнитивная редукция, закрепление новых стереотипов, нейтрализация оппонентов и противников, действенная мобилизации населения в поддержку режима. Поскольку основная идея кампании была утопией, а правовые нормы – фикцией, важной задачей являлось закрепление в сознании не только формальных норм, но и стереотипов их неформальной и семантически редуцированной трактовки (двоемыслие), фиксация приемлемых и неприемлемых установок поведения, поощрений и санкций за их игнорирование. Основным инструментом утверждения неформальных институтов и практик становилась параллельная корректирующая пиар-акция – выявление «скрытых врагов» и их стигматизация в ходе террора. Социальная дрессировка общества велась путем направленного разъяснения «хороших» и «плохих» практик.

Результатом стало достижение поставленных целей – радикальное переформатирование сознания; изменение представлений о пространстве («страна победившего социализма»), времени (переписывание истории с чистого листа) и смысле существования («новый человек»); социальное конструирование («строительство» нового строя), легитимация режима (культ вождя). Шок и травма революции и Гражданской войны были преодолены идеей стабильности – формальной конституционализацией однопартийной диктатуры на неопределенный «переходный период». Этими методами обеспечивалось когнитивное доминирование правящей группы, связанной жесткими коллективными стандартами (своеобразный моральный кодекс строителей диктатуры), кровавой круговой порукой (террор) и ритуалами (важнейшим из которых стало само «обсуждение» Конституции). Апофеозом стал культ личности, социальная функция которого состояла в когнитивном закреплении «светской теократии» и сакрализации политической власти.

Главным результатом кампании следует признать создание конституционного мифа, определившего развитие советской правовой традиции вплоть до ее крушения. Конституция 1936 г. и пиар-акция, сопровождавшая ее принятие, создали прочные когнитивные рамки всего советского конституционализма, пересмотр которых (именно в силу его номинальности) оказывался невозможен без разрушения системы. Об устойчивости этих стереотипов свидетельствуют их позитивные оценки, спорадически появляющиеся как в российской, так и в западной прессе вплоть до настоящего времени. Без эффективного пересмотра этих представлений невозможно добиться полноценного поворота общественного сознания в сторону демократии, права и либеральных конституционных ценностей.

Глава IX. Создание советского мифа: принятие сталинской Конституции как акция политического пиара

Ключевую роль в процессе создания советского мифа, как было показано ранее, играло так называемое «всенародное обсуждение» проекта Конституции 1936 г. – невиданная по масштабам, формам и интенсивности акция направленного внешнего и внутреннего информационного манипулирования. Уникальность данной акции в истории несомненна: традиционные теократии или абсолютистские режимы не нуждались в такой кампании, поскольку власть в них легитимировалась божественной волей. Другие тоталитарные режимы рассматриваемого периода также обходились без подобных акций: национал-социалистская диктатура в Германии и фашистская диктатура в Италии были установлены без формальной отмены действующих Конституций, а другие авторитарные режимы, если и шли на принятие новых Конституций (Основных законов), делали это в основном путем плебисцитов бонапартистского типа (Испания, Португалия, Греция рассматриваемого периода). Что касается либеральных парламентских режимов, то они избегали прямых консультаций с народом, справедливо видя в них неоправданное и опасное проявление популизма. В истории России Новейшего времени также не было ничего подобного (если не считать широкого обсуждения концепции Учредительного собрания и выборов в него). Происхождение идеи «всенародного обсуждения» Конституции следует искать поэтому не в практике западных демократических стран, а скорее в институтах традиционного общества, народное сознание которых исходило из решения сложных вопросов коллективным разумом – «всем миром». «Обсуждения» Конституции в западной печати и внутри страны были тесно взаимосвязаны, представляя реализацию одного замысла. Это была, безусловно, инновационная технология – одна из первых масштабных акций использования Конституции для решения задач манипулирования общественным сознанием в условиях форсированной модернизации – сталинской «революции сверху»[1397].