Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Внешний и внутренний пиар разделяется по критерию работы с внешними и внутренними организациями. В рассматриваемом случае различие технологий определялось степенью контроля над информацией – обращением к зарубежным (неконтролируемым) и внутренним (тотально контролируемым) СМИ. Задача заключалась в том, чтобы выстроить непротиворечивое соотношение продуцируемых образов советского режима и его Конституции. Обращение к сводным материалом иностранной прессы позволяет реконструировать те представления о Конституции, которые внедрялись в западное общественное сознание и стали его достоянием. Это сводка «Материалы американской прессы об СССР (проекте новой Конституции СССР) 1936», присланная из Полпредства СССР в Вашингтоне 20 июня 1936 г. и содержащая обзор центральных и региональных газет[1405]. Особая часть документа отражает позицию провинциальной прессы[1406]. Время всех комментариев – июнь-июль 1936 г., когда «вся провинциальная печать США откликнулась на проект новой Конституции СССР передовыми статьями»[1407]. Эти материалы позволяют раскрыть ряд особенностей восприятия Конституции – те клише, которые (при активном участии советских внешнеполитических информационных служб) получили преимущественное распространение; методы разрешения спорных ситуаций; технологии пиар-акции в западной прессе.

Первое – удалось добиться создания у западной общественности представления о радикальном изменении политической системы – переходе от диктатуры революционного периода к демократии западного типа. «Нью-Йорк таймс» в передовой о «советской демократии» констатировал «поворот Советов к демократии», объясняя это растущей уверенностью в силе, ростом национализма и поиском союзников среди западных демократий против Германии и Японии[1408]. В статье «Советский либерализм» та же газета отмечала, что в проекте Конституции «выпущены слова о мировой революции и империалистическом заговоре» и «во многих отношениях этот документ может быть приемлем для любого демократического государства»[1409]. Другие газеты писали: «Начав с идеи чистого коммунизма, с идеи распространения революции во всем мире и приведения всех народов под единое красное знамя, Россия забросила или коренным образом изменила свой первоначальный план»[1410].

Второе – внедрялось представление о рецепции в СССР западной трактовки прав человека и полноценных институтов парламентаризма и конституционализма. Республиканская газета «Вашингтон пост» в передовой статье «Россия на пути к демократии» констатировала: «С настоящего времени, если только реформы будут претворены в жизнь, личность в России не будет больше нулем и жертвой неограниченного произвола властей; она будет наделена гражданскими правами, которые ни полиция, ни суд не будут иметь права нарушать»[1411]. Была достигнута цель внедрить в западное сознание концепцию о торжестве идеи и институтов парламентаризма в советской России на фоне отказа от него в других европейских странах. «Вашингтон Стар» в статье «Меняющийся мир» подчеркивала: «Сталин и его коллеги поразили мир, провозгласив отныне СССР парламентской страной. Такая перемена происходит в советском государстве в период, когда повсеместно усиливается тенденция уничтожить институт парламентаризма»[1412]. Наглядно демонстрировались элементы формального сходства советской Конституции с западными аналогами, в частности – с английской, французской и американской. «Инквайер» (Цинциннати, штат Огайо) в передовой статье «Русская демократия» отмечал: «В период, когда в ряде стран уничтожается самоуправление, приятно констатировать, что вожди Советского Союза… намерены установить демократическую систему взамен диктатуры, осуществлявшейся в начале красной революции. Новая русская Конституция, ныне законченная разработкой, свидетельствует об искренности этого намерения». «Новая схема власти в Советском Союзе является почти копией с английской и французской, а по некоторым своим чертам она очень напоминает американскую систему…»[1413] Констатировалось сходство советской Конституции с американской. Журнал «Литерари Дайджест» считал: «Принципы Сталина в значительной степени базируются на принципах американской Конституции и английской великой хартии»[1414]. Сталин сравнивался с отцами-основателями американской демократии: «Таймс» (Чикаго) в передовой статье «Шаг вперед и шаг назад» заявлял: «Возможно, что спустя 50 лет нынешнее молодое поколение России будет чтить Сталина, как одного из родоначальников истинной демократии. Они будут, возможно, читать о нем в своих исторических учебниках, подобно тому, как наша американская молодежь читает о Вашингтоне, Джефферсоне, Мэдисоне, Адамсе и других родоначальниках американской республики»[1415].