Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Завершающее заседание Конституционной комиссии ВС СССР (по итогам ее работы) от 27 сентября 1977 г. продемонстрировало полное единство мнений в отношении проекта Конституции. Доклад председателя Комиссии Брежнева об итогах ее работы выявил общие консервативные устремления советской бюрократии. «Как вы можете судить, – констатировал он, – изменения не затрагивают основных, принципиальных положений проекта Конституции. Большинство поправок имеют характер уточнений и дополнений, редакционной правки текста». В качестве неприемлемых положений были названы как раз те, которые были направлены на модификацию социально-политической системы: введение одинаковой для всех зарплаты; упразднение советских национальностей; увеличение срока полномочий местных советов до пяти лет; смешение функций партийных и советских органов[1920]. «Работая над проектом, – подчеркивал Брежнев, – мы прочно стояли на почве преемственности»[1921].

Участники этого парадного обсуждения усматривали значение проведенного обсуждения проекта в его мобилизационно-пропагандистском характере – невиданном демократизме, когда «весь народ широко, по-деловому обсуждал практически неограниченный круг проблем общественной и государственной жизни, высказывал свои предложения и критические замечания» (Б. Пономарев); в сохранении основ существующей системы, закрепляющей «необходимость в государственном руководстве обществом со стороны рабочего класса» (вице-президент АН СССР П. Н. Федосеев); соответствии положений проекта «самым сокровенным думам и устремлениям советских людей» (ткачиха М. С. Иванникова); обобщении опыта «планомерной и научно обоснованной деятельности партии и народа, их самоотверженной борьбы за победу коммунизма» (председатель Исполкома Винницкого областного Совета депутатов трудящихся В. М. Кавун); расширении «демократических основ и важнейших гарантий справедливости советского правосудия» и закреплении «ряда ленинских принципов судоустройства и судопроизводства в качестве конституционных норм» (председатель Верховного суда СССР Л. Н. Смирнов). Это обсуждение, несомненно, способствовало укреплению культа личности самого Брежнева. В качестве председателя Конституционной комиссии Брежнев, не принимавший реального участия в составлении проекта, – объявлялся подлинным создателем Конституции – этого «величественного памятника обществу развитого социализма, настоящей декларации реальных прав человека ХХ столетия», который «вложил в каждую строку Проекта» «всю силу своего неутомимого творческого ума, громадный политический опыт, свою государственную мудрость и теплоту сердца большевика-ленинца», и рассматривался участниками как «выдающийся политический деятель современности»[1922]. Иная оценка давалась в то же время критиками системы: «Миллионы советских людей, – считал один из них, – думают, что Брежнев маразматик и что проводимая его именем внешняя и внутренняя политика обрекает население страны на страдания и толкает мир к катастрофе. А что толку? Это думание не превращается в общественное мнение, ибо оно не влияет на поведение власти»[1923].

Далее события развивались по заведенному сценарию принятия советских Конституций. В результате «обсуждения» было постановлено одобрить проект Конституции, внести его на рассмотрение Президиума ВС СССР для последующего внесения на рассмотрение внеочередной 7-й сессии ВС СССР девятого созыва[1924]. Проект, подготовленный Конституционной комиссией ВС СССР под председательством Брежнева, был в основном одобрен майским (1977) Пленумом ЦК КПСС и Президиумом ВС СССР, 2 июня текст проекта был одобрен Политбюро, 4 июня – опубликован для всенародного обсуждения, а уже в октябре 1977 г. была принята Конституция «развитого социализма»[1925].

12. Конституция 1977 г. как символ правления номенклатуры

Исчерпание мобилизационного потенциала коммунистического мифа и революционной харизмы советского режима на завершающей стадии его существования стало следствием процессов глобализации, информационного обмена и распространения идеологии прав человека, мощно заявивших о себе в последней трети ХХ в. Попытка реанимации коммунизма в виде правовой фикции, предпринятая в период «оттепели», быстро выявила его непригодность как основы конституционного конструирования (с этим был связан отказ от принятия проекта Конституции 1964 г.). «Моральный кодекс коммунизма» не выдержал трансформации общественного сознания – перехода от параноидальной сталинской культуры к гедонистической культуре общества потребления с его индивидуализмом и приоритетом личных прав.