Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

В ходе этой дискуссии были поставлены вопросы легитимности существующих форм собственности. Первая проблема – что такое собственность и каковы ее формы – выявила мучительный процесс освоения новых реалий. «Что такое собственность “социалистическая” – констатировали депутаты, – никто из нас, даже наши выдающиеся теоретики сегодня ответить нам не могут». Участники дебатов не смогли договориться о количестве форм собственности: одни выделяли 12 форм, другие – три (гражданина, коллективная, государственная), «которые существуют во всех правовых системах мира, может быть, действительно со времен римского права» или, по крайней мере, будут понятны иностранцам, третьи – только две – «мою» и «нашу». Прослеживаются осторожный отказ от «социалистической собственности», «потому что собственность – везде собственность», размышления о соотношении понятий собственности и имущества, поскольку «собственность – это не вещь, а отношение субъектов по поводу объектов», подчеркивается неправомерность отождествления социализма исключительно с общественной собственностью, а капитализма – с частной, которая «наверное, имеет право на свое существование»[2008].

В этом контексте чрезвычайно показательны споры депутатов о таком юридически бессодержательном понятии советского права как «коллективная собственность». Справедливо констатировав, что здесь «прослеживается какая-то коммуна, то есть что-то общее, неделимое», участники дебатов отметили целесообразность замены этой рудиментарной конструкции понятием ассоциированной (долевой) собственности или собственности «членов трудового коллектива», что вызывало у них ассоциации с «народным капитализмом», наконец, выдвигали различные представления о том, что делать с этой собственностью – вплоть до наивной анархической идеи децентрализовать промышленность и передать ее рабочим. Самостоятельный аспект проблемы – социальная справедливость и перераспределение собственности – нашла концентрированное выражение в спорах о соотношении рыночной конкуренции и «эксплуатации». Сторонники «социалистического выбора» категорически отвергали новые механизмы мотивации труда: «Что же, революцию в 1917 году наши деды и прадеды делали от безделья?»; «Социализм подразумевает справедливость среди людей, отсутствие эксплуатации человека человеком». «Социалистическая собственность» представлялась им несовместимой с частной собственностью, «отчуждением работников от средств производства», «эксплуатацией» и безработицей, т. е. основными элементами рыночной конкуренции. Однако попытки юридически определить экономическое понятие «эксплуатация» показали бесперспективность этого занятия: «никто точно не может определить ту меру, где она начинается, какая должна быть величина прибавочного продукта» и проч. Более того, эксплуатацию начинали рассматривать «как следствие любой монополии, когда отсутствует выбор приложения сил», а значит, допускалась мысль о ее возможности в плановой экономике[2009]. Эти паллиативы отражены в законе «О собственности в СССР»[2010].