Политические эмоции. Почему любовь важна для справедливости

Люди с ограниченными психическими и физическими возможностями здоровья подвергались стигматизации по крайней мере в той же степени, как и любое другое меньшинство в истории[596]. Очень часто они были буквально скрыты от посторонних глаз в учреждениях или в специальных учебных заведениях вдали от других детей. Им было отказано во включении в систему государственного образования. Они не могли войти во многие здания, которые были построены для людей с «нормальными» потребностями, хотя могли бы быть легко спроектированы с учетом более широкого спектра физических возможностей. Они не могли сесть в общественный транспорт или, во многих случаях, даже перейти улицу из-за отсутствия сходов с тротуара. Некоторым людям с ограниченными возможностями здоровья городские «безобразные законы» вообще запрещали появляться в общественных местах[597]. Иначе говоря, им было просто-напросто отказано (в том числе более изощренными методами) в праве «быть в мире», как выразился известный исследователь конституционного права Джекобус тенБроук, говоря о своей собственной слепоте и ее последствиях. ТенБроук отмечает, что гражданское право его времени делало человека с ограниченными возможностями здоровья похожим на ребенка в своей беспомощности. Если бы он вышел на улицу без сопровождения зрячего человека и попал в аварию, он не смог бы восстановиться, хотя общественная норма легко могла бы способствовать инклюзии и повышению стандартов улиц и другой общественной инфраструктуры[598].

Такое враждебное клеймение наносило психологический ущерб и разделяло общество на две искусственные группы «нормальных» и «немощных» – хотя у каждого есть периоды и области ограниченных возможностей, а люди с ограниченными возможностями часто оказываются «немощными», по крайней мере частично, из-за социальных условий. Таланты и вклад людей с ограниченными возможностями часто упускались из виду. Общество, кроме того, лгало само себе о телах большинства, лишая многих «нормальных» людей помощи, которую они могли бы получить. (Так, бордюрные съезды чрезвычайно популярны среди родителей с колясками, людей, везущих багаж, и многих других.) Также подвергалось стигматизации старение, и поэтому все граждане чувствовали себя униженными, по крайней мере если они доживали до преклонного возраста. Реалистичная концепция континуума человеческих способностей важна для решения широкого спектра социальных проблем – от образования до здравоохранения.

Это обширная тема, в которой общество добилось определенного прогресса за последние пятьдесят лет, поэтому ее полезно изучить, чтобы увидеть, как взаимодействуют эмоции и закон. Очевидно, закон является огромной частью процесса по искоренению стигматизации в этом случае. Только благодаря законам, предписывающим преобразования в общественных учреждениях и государственном образовании, люди с ограниченными возможностями получили возможность вообще «быть в мире». И это сделало их вклад очевидным и заставило общество увидеть, что они действительно полноценные люди, а не монстры или какие-то недочеловеки. Образовательная инклюзивность, вероятно, была наиболее эффективным средством борьбы со стигматизацией. В то же время, чтобы такие законы были приняты, люди с ограниченными возможностями должны были выступить и рассказать истории о своем опыте социального исключения, ярко демонстрируя свою человечность и трогая сердца и умы слушателей. Слушания, предшествующие принятию законов «Об американцах с ограниченными возможностями» и «Об образовании для лиц с ограниченными возможностями здоровья», включали в себя долгие часы таких показаний.

Следуя примеру Амбедкара с его акцентом на «словах и поступках», мы могли бы признать выдающийся вклад людей с ограниченными возможностями и его тонкое влияние на отношение к инклюзивности и общей цели в обществе. Эта тема сама по себе огромна, поскольку люди с ограниченными возможностями имеют самые разные достижения. Специальная Олимпиада, включение и признание людей с ограниченными возможностями в академическую и профессиональную жизнь – все это является частью общественного проекта по формированию эмоций сочувствия и эгалитарного сострадания, а не уничижительной жалости с оттенком клеймения. Но давайте рассмотрим только один пример: публичное изображение Франклина Делано Рузвельта, одного из самых известных лидеров Америки с серьезными нарушениями здоровья.