Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Очень важен и еще один момент, на который обратил внимание Б.Л. Астауров (1971, с. 216). Организм развивается и живет в неразрывной связи со средой, к которой он эволюционно хорошо приспособлен. « Поэтому как факторы становления организации наследственность и среда... представляют собой подлинно нерасторжимое единство противоположностей, так что вместо противительного союза “или” между ними должен стоять соединительный союз “и”. Не “наследственность или среда”, но “и наследственность и среда”, не “природа или воспитание”, но “и природа и воспитание”...». В то же время при формировании разных категорий признаков в одних случаях велика роль наследственной конституции (для большинства морфологических признаков), в других случаях может оказаться более значимой роль среды (многие социально определяемые признаки). В этих вопросах ламаркисты придерживались той же позиции, что и генетики. Вместе с тем генетики пытались представить дело таким образом, что будто бы ламаркисты придают большее значение факторам среды, умаляя при этом значение наследственности. На этот момент обратил внимание Б.Л. Астауров. Он, в частности пишет (с. 216): «... сторонники могущества внешних условий, всесилия факторов социальной среды получают упреки в недооценки биологии человека, в генетической неграмотности (и в самом деле не столь уж редкой), в ламаркизме и идеализме, поскольку формирующее значение среды зачастую сопровождается утверждением об адекватной передаче результатов ее влияния по наследству (вспомним пресловутый афоризм “порода входит через рот”[46]), и в конечном счете могут получить нелестный ярлык “догматизма”, тем более что такие взгляды подчас действительно являются отголоском укоренившихся обывательских предрассудков и пережитком закоснелых догм».

Ламаркизм здесь упомянут не к месту. Он связан с другим вопросом, касающимся действия неблагоприятных для организма условий внешней среды, отличающихся от тех, к которым приспособлен организм. Будут ли индуцированные неблагоприятной средой изменения организма сохраняться у его потомков при их возвращении в исходные благоприятные для развития условия? Вот ключевой вопрос ламаркизма.

Читатель может спросить, как же следует относиться к оценке той же преступности. Является ли она социально обусловленным злом или же речь идет о генетически обусловленном состоянии человека которого перевоспитать невозможно? Один возможный ответ дан Б.Л. Астауровым: проявления преступности имеют и генетическую и социальную составляющие. По генетической предрасположенности к преступной деятельности люди могут быть ранжированы от нуля до единицы. Средний по этому показателю человек может пойти на преступление при ухудшении социальных условий. В то же время существуют личности, которые ни при каких обстоятельствах не пойдут на преступление. На другом конце находятся те, для которых преступная деятельность является смыслом жизни. Если в колониях бактерий появляются мошенничающие клетки, пользующиеся как паразиты ресурсами колонии, ничего не давая взамен, - клетки, которые колония распознает и от которых она старается избавиться, то что уж говорить о человеческом обществе.

В связи со сказанным полезно еще раз обсудить пример, рассмотренный в книге Грэхэма (1991, с. 241). В июне 1983 г. Константин Черненко выступил на Пленуме ЦК КПСС с речью «Актуальные вопросы идеологической, массово-политической работы партии». Он, в частности, сказал: «Вряд ли можно признать научными концепции, которые объясняют такие, например, качества человека, как честность, смелость, порядочность, наличием “положительных” генов и фактически отрицают, что эти качества формируются социальной средой». «Самым важным - комментирует цитату Грэхэм - здесь является не само по себе мнение, а то, кем оно было высказано. В нем не содержится прямого отрицания противоположного мнения, поскольку никто из тех, кто выступал с противоположных позиций, не говорил в действительности о «положительных» генах. Вместе с тем, поскольку Черненко выступал как главный партийный идеолог, положения его речи рассматривались партийными функционерами как руководство к действию».