Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Рассмотрим гены контекста, в котором действует yellow. Обозначим эти гены, чтобы не путать с другими, через К1. Ко многим из этих генов мы можем применить тот же ход рассуждений, что был использован при обсуждении гена yellow. Дело в том что эти гены, например, гены engrailed или wingless присутствуют во всех клетках тела. Но нас ведь интересует их экспрессия только в клетках крыла. Следовательно, экспрессия генов К1 в свою очередь должна определяться некоторым генетическим контекстом, который обозначим через К2. Гены К2 кодируют транскрипционные факторы, которые включают в зачатке крыла гены К1. Для генов К2 могут существовать свои контекстные гены КЗ. Идя таким путем дальше мы придем к контекстным генам зиготы КЗ(иготы). Да и развитие самой зиготы на первых порах зависит от работы материнских генов, которые могут рассматриваться для генов зиготы в качестве генетического контекста.

Итак, мы приходим к пониманию того, что не сам ген определяет свою собственную экспрессию, но организм, включая на каком-то этапе и организм матери. Речь в данном случае идет об организмоцентрическом способе (модели) описания реально существующих зависимостей. Эта модель, очевидно, не может поставить под сомнение геноцентрическое описание процессов, делающее акцент на анализе взаимодействия генов. Оба описания ограничены конкретными целями и заданы определенными концептуальными рамками. Понятно, что на каком-то этапе развития учения о наследственности новые данные позволят осуществить синтез этих частных описаний в какой-то более общей модели.

Возможно, что отмеченные нами три составляющие наследственности - генетическая, эпигенетическая и номогенетическая -- не исчерпывают всей сложности самого явления наследственности. Но раз они с самого начала развития учения о наследственности оказались востребованными, то достойно сожаления, что по политическим соображениям был приостановлен естественный ход движения научной мысли.

ГЛАВА 8. Некоторые соображения о мотивах предвоенного противостояния между генетиками и мичуринцами

8.1. Действительно ли Т.Д. Лысенко планировал осуществить разгром генетики?

С.Э. Шноль (2010, с. 164) пишет: «В декабре 1936 г. была созвана специальная сессия ВАСХНИЛ для борьбы с “буржуазной генетикой”. В защиту генетики выступили выдающиеся ученые: Н.И. Вавилов, А.С. Серебровский, Дж. Мёллер, Н.К. Кольцов, М.М. Завадовский, Г.Д. Карпеченко, Г.А. Левитский, Н.П. Дубинин. Против “буржуазной генетики” - Т.Д. Лысенко, Н.В. Цицин, И.И. Презент...». По приводимым фамилиям видно (а указаны далеко не все), что против агронома Т.Д. Лысенко выступил единым фронтом весь цвет отечественной генетики. Сразу возникает вопрос, кто же организовал борьбу с буржуазной генетикой и под какой идеологической вывеской. Какие политические обвинения вменялись тогда генетикам? Почему и от кого конкретно советские генетики решили защищать буржуазную генетику? С.Э. Шноль об этом ничего не говорит. Но и без этого ясно. Т.Д. Лысенко, который был в то время всего лишь директором (с 1934 г.) периферийного института на Украине, не мог быть организатором сессии с такой повесткой дня.

В СССР единственным организатором всех крупных мероприятий союзного значения было правительство. Получается, что это правительство специально созвало сессию для борьбы с «буржуазной генетикой». Видимо, у правительства не было других насущных забот, как бороться с генетикой. В это невозможно поверить. Безусловно, на декабрьской сессии ВАСХНИЛ 1936 г. имели место споры между генетиками и Т.Д. Лысенко, но они тогда шли и между самими генетиками. Например, с резкой критикой положений генетики выступили академики Б.М. Завадовский и Г.К. Мейстер.

Н.П. Дубинин был участником той декабрьской сессии ВАСХНИЛ. Он также считал, что сессия была организована для борьбы с генетикой и душой этой борьбы был Лысенко. Вот что он написал об этом (Дубинин, 1975, с. 166): «В этой сложной обстановке дискуссии надо было кому-то сказать в полный голос о том, что будет с генетикой, если наметившиеся опасные тенденции на ее разгром разовьются в дальнейшем в полную силу. Я постарался сделать это в своем выступлении». В третьем издании книги (1989) Н.П. Дубинин еще больше драматизировал ситуацию: «В этой сложной обстановке я отчетливо понимал серьезную опасность стратегических замыслов Т.Д. Лысенко для будущего нашей генетики. Для меня было очевидно, что логика борьбы должна будет привести к тому, что Т.Д. Лысенко и И.И. Презент пойдут на разгром генетики. Об этом я откровенно сказал в своем выступлении».