Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Для того, чтобы этот миф о запрете генетики приобрел реальность, нужно было представить мичуринскую генетику в качестве псевдонауки, как антинауку. Тогда действительно можно говорить о запрете генетики в СССР. Но чтобы эта политическая акция осуждения мичуринской биологии состоялась, одних усилий западного агитпропа недостаточно. Нужно было, чтобы и в нашей стране мичуринскую генетику признали лженаукой. А сделать это могут только политики, находящиеся у власти в СССР, поскольку только они решали, что и как должно быть в СССР. Ведь вот смотрите. Если бы не затеял отечественный агитпроп писать ответ на обвинение Т. Д. Лысенко со стороны К. Сакса (Sax, 1944), который представил нашего ученого в качестве приводного ремня тоталитарного механизма в СССР, то не состоялся бы второй западный фронт ученых против народного академика. Не было бы и августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г.

Отметим, что в этом деле осуждения мичуринской генетики нельзя было особо афишировать ее связь с ламаркизмом. Поскольку в этом случае была бы сильная оппозиция со стороны французов, которые наотрез бы отказались считать ламаркизм лженаукой. Это нам подтверждает и Википедия. По ней мичуринская генетика – лженаука, а ламаркизм особое течение научной мысли, которого до сих пор придерживается часть ученого мира.

Таким образом, поддержали эту западную пропаганду о запрете генетики в нашей стране наши собственные политики и именно те, которые эту августовскую сессию с ее жесткими оргвыводами и организовали. Я не хочу думать, что это была сознательная акция, продуманное решение во вред стране нашей партийной и государственной элиты. Я думаю, что в борьбе элит наши оказались не на высоте и проиграли западным политикам. Возможно, что этот провал связан с ущербностью идеологии марксизма, в которой не нашлось места для оправдания необходимости и важности патриотических скреп для нормального развития общества.

6. 2. Два мира – две идеологии в биологии

Это положение, взятое нами в качестве названия раздела, было выдвинуто Т. Д. Лысенко (1948, с. 10) в его докладе на августовской сессии ВАСХНИЛ. Конкретно речь у него шла о вейсманизме и его продолжении в менделизме-морганизме. «Вейсман назвал свою концепцию неодарвинизмом, но по существу она явилась полным отрицанием материалистических сторон дарвинизма и протаскивала в биологию идеализм и метафизику». Вейсманизму противостоял ламаркизм, о котором А. Вейсман (1905, с. 294) сказал, «что такая [ламарковская] форма наследственности не только не доказана, но что она немыслима и теоретически… [исходя из этого] была объявлена война принципу Ламарка, прямому изменяющему действию употребления и неупотребления, и действительно, с этого началась борьба, продолжающаяся и до наших дней, борьба между нео-ламаркистами и нео-дарвинистами, как были названы спорящие партии» (цит. по: Лысенко, 1948, с. 11).

Объявив войну неоламаркизму, А. Вейсман не удосужился прочитать Ламарка. Иначе он бы поостерегся ставить свои «решающие» опыты с отрезанием хвостов у мышей, будто бы опровергнувшие ламаркизм. Ламарк (1935, с.  205–206; 1955, с.  357–358) объяснил результаты вейсмановских опытов почти за 80 лет до того, как они были проведены (Шаталкин, 2015, с.  68–69; см. также Шаталкин, 2009). Значит и те критики Ламарка, которые вспоминают про девственную плеву и обрезание, также не читали Ламарка. Но ведь критикуют Ламарка, пытаясь внушить ложную мысль, что тот об этих вещах просто ничего не знал.

Философ И. Т. Фролов (1968, с.  10–11), рассматривая положение Т. Д. Лысенко о двух идеологиях, отметил, что «идеологическая сфера неправомерно сводилась им целиком к философской и соответственно утверждалось, что мичуринское учение – “по своей сущности материалистическо-диалектическое”, а менделистско-морганистское учение – “по своей сущности метафизическо-идеалистическое”». С этим мнением философа можно согласиться. Но отсюда никак не следует, что существование двух генетик в СССР, «построенных якобы на разных, принципиально несовместимых философских и даже социально-политических основаниях», является, как убеждает читателя И. Т. Фролов (с. 10), мифом. В главе 7 мы покажем, что эти две генетики основаны на разных научных основаниях, т.  е. изучают и описывают разный круг явлений, связанных с наследственностью. Поэтому мифом является не сам факт существования двух генетик, но попытка представить мичуринскую биологию как ненаучное направление, обосновываемое, исходя из философских и даже социально-политических установок.