Политика и театр в Европе XX века. Воображение и сопротивление

«Высшая мера» могла бы составить прекрасную пару пьесе «Говорящий “да”», поскольку она тоже посвящена конфликту между личностью и коллективом. Ее сюжет повествует о решении коммунистической ячейки из четырех рабочих убить одного из своих товарищей, так как его постоянные отклонения от линии партии приводят к катастрофическим последствиям. Спектакль построен таким образом, что члены ячейки должны объяснить ход своих мыслей начальству. Они делают это, разыгрывая все возможные сценарии, в которых их товарищ делает выбор и сталкивается с последствиями этого выбора. Затем они разыгрывают сцену принятия окончательного решения[89]. В конце пьесы их руководство делает вывод, что их поступки не были неверными: «Не вы судили его, а / Реальность» [Brecht 1997b: 87].

На этот раз пьеса исследует тему Einverstandnis (соглашения), в частности самопожертвование личности во имя революции в контексте коммунизма. «Высшая мера» не похожа на предыдущие учебные пьесы – притчи, показанные в случайных местах, предназначенные для всех и никого одновременно. Место действия в пьесе – конкретный город (Мукден, китайский город на границе с Россией). Пьеса придерживается конкретного учения – советского коммунизма, – что делает ее фундаментально более политически значимой, чем предыдущие учебные пьесы. В то же время явная современная тематика пьесы заставила критиков Брехта игнорировать ее функцию притчи и читать ее исключительно как пропагандистское произведение.

Критика исходила как от центристов, так и от крайне левых. Многие восприняли пьесу как апологию сталинизма или, что еще хуже, как апологию всех форм политической доктрины, допускающих насилие, включая нацизм. По словам Генри Пахтера, «даже при Сталине коммунистическая партия никогда не была настолько карикатурной. Лишь немного изменив слова, нацисты могли бы сочинить целую ораторию в качестве оправдания учиняемых ими Fehme (самосудов)» [Pachter 1982: 232]. Пьеса также подверглась критике со стороны сталинистов на том основании, что Брехт в корне неверно истолковал коммунизм[90]. Большинство критиков Брехта неправильно поняли смысл и цель пьесы и проигнорировали контекст, в котором она была написана. В этом произведении Брехт изменил свое видение процесса дидактики и перешел от преподавания к обучению: от постановки Lehrstiicke («учебных пьес») к постановке Lernstiicke («обучающих пьес»).

«Высшая мера» представляет собой кульминационный момент в формировании политической драмы Брехта – драмы, предназначенной скорее для рабочих, чем для буржуазии, выполненной в контексте, в котором зрители и актеры едины. Репетиционный процесс берлинской постановки был поистине уникальным. По словам Эйслера, пьеса была

не просто музыкальным произведением для исполнения перед слушателями. Это особый тип политического семинара по вопросам партийной стратегии и тактики. Участники хора обсуждают на репетициях политические вопросы, но в интересной и запоминающейся форме. Учебная же пьеса не предназначена для концертного исполнения. Это, скорее, средство воспитания учащихся марксистских школ и пролетарских коллективов[91].

Как писал Брехт в «Примечаниях для зрителей», «цель учебной пьесы – показать неправильное отношение и, таким образом, научить правильному. Спектакль призван спровоцировать дискуссию о политической полезности такого рода мероприятия» [Brecht 1997b: 232–233]. «Высшая мера» не была частью политической пропаганды. Несмотря на то, что могли подумать критики, цель пьесы заключалась не в том, чтобы диктовать догмы, а в том, чтобы создать пространство для дискуссий, критического размышления и принятия взвешенных решений. Она отражала объективные факты политической организации, моральные конфликты, которые часто возникают в сложных ситуациях, а также последствия решений, принятых из лучших побуждений. Брехт никогда открыто не заявлял, что решение членов ячейки было верным или неверным. Он старался избегать таких прямых утверждений, свидетельством этого служит его аккуратная формулировка, приведенная выше. Привлекая рабочих к участию в разыгрываемых действиях, а не просто отстраненному наблюдению, Брехт вышел за пределы традиционного театра благодаря драматургии учебных пьес. Как Брехт говорит в «Дополнительных замечаниях к теории театра, изложенной в “Покупке меди”»: «не пьеса сама по себе, а спектакль составляет конечную цель всех усилий»[92] [Brecht 1965: 74]. «Высшая мера» не может быть правильно понята извне; необходимо принять непосредственное участие в постановке, чтобы оценить ее диалектический подход.