Политрук. На Ржевском выступе

Вес у трала переваливал за три тонны, да как бы не все четыре. Ломов не усложнял себе жизнь – собрал три секции из ведущих колес подбитых «Т-II» I и «Т-II», наварив на каждое траловые шпоры. Они-то и станут давить на ВОПы, как только трал наедет. Конечно, стоит мине рвануть – и две-три шпоры долой. Ну, лишь бы не противотанковая, а то с ней и раму поведет…

– Готово! – крикнул я. – Паха! Врубай лебедку!

Трос начал выбираться потихоньку, натянулся…

– Давай, давай…

Минный трал, скрежетнув, оторвался от земли, роняя комья, и завис, грузно покачиваясь.

– Харэ!

– Ну-ка… – Глуховатый голос Салова заставил меня выпрямиться и отдать честь.

– Товарищ командир…

– Отставить, политрук, – добродушно проворчал комполка. Оглядев Пашкину конструкцию, он покачал головой: – Да-а… А выдюжит?

– Должна, товарищ командир! – отозвался Ломов, выглядывая из люка.

– Ла-адно… – Салов покачался с пяток на носки и обратно, глянул на часы и суховато добавил: – Полк перейдет в наступление ровно в пятнадцать нуль-нуль. Выезжаете первыми на этом… хм… агрегате, проделаете свободный проезд в минном поле. Если всё выйдет нормально, за вами двинет танковый взвод – и автоматчики. Понятно?

– Понятно, товарищ командир! Будет проезд, не сомневайтесь!

Подполковник с сомнением покивал и ушел по своим подполковничьим делам, а я задрал голову:

– Паха, малым ходом – к нашему ДОТу! И чтоб через час это чудо технической мысли было готово от и до!

– Есть!

Ломов скрылся в утробе танка. Вскоре мотор взревел, трал качнулся, и «чудо» тронулось. Плавно скатилось по откосу, качая задком, и уткнулось в молодую поросль рядом с «нашим» ДОТом.

– Глуши!

Трошкин подошел ко мне, оглянулся и сказал тихонько:

– Тащ командир…

– Да ладно, – буркнулось мне.

– Я… это… – взбодрился Артем и ляпнул: – А не пора ли нам к товарищу Сталину?

– Лучше сразу в Кащенко, – присоветовал я.

– Нет, я понимаю, – миролюбиво заговорил Тёма, – одно дело – читать про попаданцев, и совсем другое – быть ими. Но…

– Золотые слова! – перебил я его. – Тём, у тебя нет ни единого доказательства иновременного происхождения. Сам же читал! Без ноутбука тут ловить нечего! Да еще чтоб куча файлов с картами о немецком наступлении – ну, так, случайно закачанных.

– Но нам же и так многое известно! – запротестовал Трошкин.

– Да неужто? Тём, – в моем голосе звучало бесконечное терпение, – глянь на юг. Там скопились силы 9-й армии вермахта. Будь добр, перечисли хотя бы ее дивизии – где стоят, кто командующий.

– Ну-у…

– Вот и я о том же! Мы ничего толком не знаем даже о Ржевской битве. У меня в голове застряло немного дат, персон, событий, но цельной картины – увы!

– Да я понимаю! – насупился Артем. – Просто… Ну жалко же! Столько послезнания, и все зря!

Я пристально посмотрел на него.

– Не всё, Тёма.

– В смысле?

– Помнишь, я рассказывал, как заходил к сестре моего… хм… двойника?

– Ну.

– Бабуська всё-всё о нашем полку записала, вплоть до боев за Берлин. Ну, в такие-то подробности я не вчитывался, но кое-что помню. Знаешь, когда в реальной истории наши взяли Полунино? Аж двадцать пятого августа! Понял? Сегодня десятое, а мы уже у Тимофеево!

– Ух ты… – растерянно улыбнулся Трошкин. – Это что же… Мы смогли изменить реальность?

– Ну, не так высокопарно. – Мои губы перетянуло в усмешку. – Просто воевали по другим правилам, прорывались там, где нельзя. Так что… Нам вполне можно править Марка Аврелия! Помнишь его поговорку?

– Делай, что должен…

– Будет не так, как было суждено! – подхватил я.

* * *

После обеда налетели «лапотники», они же «Юнкерсы-87». Раньше я не встречал в небе этих бомберов с изломанными крыльями и вечно выпущенным шасси. Они зловеще кружили над позициями, а затем по очереди сваливались в пике. Вот тогда и начиналось самое мерзопакостное – несясь к земле, «лаптежники» завывали сиренами, выматывая нервы. А уж когда бомбы срывались на наши головы и «Юнкерсы» выворачивали обратно к облакам, разевая «акульи пасти» радиаторов, даже какое-то облегчение наступало. Да, от взрывов тряслась земля и кому-то прилетали осколки, но хоть эти механические птеродактили убирались прочь.

Лишь одного «лапотника» удалось приложить к земле – трассеры с парочки «ДШК» сошлись на нем, размозжив двигун. Чудище кривокрылое так и не вышло из пике. А ровно в три Пашка завел «тройку».

Танк зарычал и стронулся с места, проламывая себе путь через заросли – тонкие березки да елочки.

– Рота! – заорал я. – За следы гусениц не ступать! Вперед!

«Тройка», едва покинув «лесополосу», опустила на землю минный трал и покатила его перед собой, как каток, с металлическим грохотом уминая землю да вспарывая ее шпорами.

Минуты не прошло, как грохнула шрапнельная «S-mine-35», за нею еще одна, но трал катился по-прежнему. Колыхнется на подрыве секция позванивавших и лязгавших дисков, отлетит шпора-другая, и все на этом.