Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

По-настоящему объективную оценку полководческому таланту и защиту от самого распорядителя высших званий в сталинское время не могло дать даже звание маршала, которое как бы уравнивало малообразованных друзей вождя — Будённого и, особенно, Ворошилова, с одной стороны, и Тухачевского, Егорова, Блюхера и Худякова — с другой. Причём у последних это высочайшее звание было легко забрано вместе с жизнью. Аналогично обстояло дело с арестом до начала боевых действий и последующим уничтожением 26 генералов, из них — 19 лучших сталинских соколов и начальников ПВО страны, обстрелянных в небе Испании, Хасана, Халхин-Гола, Китая и Финляндии. Восемь из них были Героями Советского Союза: Павел Рычагов, Иван Проскуров, Пётр Пумпур, Евгений Птухин, Эрнст Шахт, Сергей Черных, командующий ПВО страны Григорий Штерн и даже дважды Герой Советского Союза Яков Смушкевич. Что уж говорить о менее значимых званиях и наградах! Объективным критерием заслуг и военного мастерства были внешние оценки, но и они, увы, не становились охранной грамотой, даже если давались на самом высочайшем уровне. Так, маршала авиации Сергея Худякова не спасла ни высочайшая оценка его знаний президентом Америки Франклином Рузвельтом на переговорах в Тегеране, ни подаренный ему спортивный самолёт.

Маршал Жуков отмечал, что, вникая во все тонкости предстоящего дела, профессиональный штабист Ватутин брал на себя гигантскую нагрузку по оперативному планированию, чем выделялся среди советских командиров, привычно полагавшихся на работу своих, часто не очень квалифицированных, начальников штабов. Именно поэтому генералы вермахта, хоть раз сталкивавшиеся с ним на поле боя, ставили его даже выше прославленных позже маршалов Победы и давали ему интеллектуальные прозвища. Ватутину удалось быстро стабилизировать ситуацию на Воронежском направлении. И хотя в стратегическом раскладе этот фронт играл вроде бы второстепенную роль, но Николай Фёдорович сумел таким образом «вызвать огонь на себя», что огромное количество немецких войск, готовившихся к наступлению на Сталинград, навсегда остались холмиками «на марше». Маршал Василевский позднее писал о Ватутине: «Генерал Ватутин по заслугам снискал себе общее признание и всенародную любовь. Его имя — имя выдающегося мастера вождения войск, пламенного патриота Отечества, коммуниста, любимца солдат, навсегда связано с нашими победами под Сталинградом и Курском, при форсировании Днепра и освобождении Киева, на Правобережной Украине. Советские люди свято чтят его память…»[534].

Под руководством Ватутина, совместно с другими командующими, в ходе Сталинградской битвы была окружена группировка Паулюса, а затем прорван вражеский фронт шириной до 340 км и, в результате выхода в тыл немецкой группы армий «Дон», сорваны попытки деблокировать окружение. После чего наши войска перешли в наступление. За эти успехи Николай Ватутин был награждён главным «полководческим» орденом того времени — орденом Суворова 1‑й степени. Далее в 1943 г. от гитлеровцев была очищена северная часть Донбасса.

С конца марта 1943 г. он возвратился к командованию войсками Воронежского фронта. Под руководством маршала Георгия Жукова генералами Николаем Ватутиным, Иваном Коневым и Константином Рокоссовским были реализованы стратегические операции «Курская дуга» и «Полководец Румянцев». В ходе грамотно организованной обороны были значительно ослаблены силы атакующего противника, что позволило перейти в контрнаступление. Ватутин использовал танковые корпуса в роли ударной силы, что позволило войскам быстро продвинуться и оперативно преследовать противника. При этом были освобождены Белгород и Харьков, разгромлены 15 немецких дивизий, созданы предпосылки для освобождения Левобережной Украины. Наши войска выдвинулись на 300 км, а заслуги Ватутина были отмечены орденом Кутузова 1‑й степени.

Дальше были Битва за Днепр (август — декабрь 1943 г.), Киевская (октябрь — ноябрь 1943 г.), Житомирско-Бердичевская (декабрь 1943 — январь 1944 г.) и Ровно-Луцкая (январь — февраль 1944 г.) наступательные операции, в которых не раз проявился полководческий талант, доходящий до чудес изобретательности, генерала армии и, казалось бы, без пяти минут Героя Советского Союза и маршала Николая Ватутина. Но уже в ходе уникальных и победоносных операций, начавшихся с форсирования Днепра и до взятия Киева и Житомира, нельзя не заметить, как значимость одержанных Ватутиным побед принижалась, как звания и награды начали его «сторониться», а значит, незаметно накинутая на него петля начала затягиваться всё плотнее и плотнее.