Полководческое искусство

Как и в 1805 г. в бою у Гаслаха, в 1870 г. лишь сражение 16 августа дало полную ясность об обстановке. Лишь оно показало, что всю французскую Рейнскую армию еще следует искать под Мецем. При этом, конечно, следует учитывать, что для кавалерийских патрулей было едва ли возможно составить представление об укрепленных позициях или же о крепостях. Особенности ландшафта под Мецем еще более затрудняли это. Так и получилось, что в 1805 и 1870 гг. действия вражеской армии, которая цеплялась за крепость, пожертвовав ее коммуникациями, были в целом неестественны и, соответственно, их приходилось счесть невероятными. Германская кавалерия в ходе дальнейшей кампании 1870–1871 гг. училась сама и потому добилась некоторых выдающихся достижений. Так, в ходе Седанской операции Ставка получала от нее в целом надежные сведения. Однако относительно начала войны следует сказать, что ее свершения уступают тому, что смогла сделать прусская кавалерия в 1813 г. Краткий военный опыт 1866 г. был недостаточен для того, чтобы вновь дать ее осознание природы разведывательной деятельности в целом. Самостоятельность германской кавалерии в 1870–1871 гг. часто страдала также от недостаточного ее снабжения карабинами. В целом они были лишь у легких полков дивизионной кавалерии в составе армейских корпусов, в то время как у 8 кавалерийских дивизий их было лишь 35 %. В 1-й кавалерийской дивизии, где были только кирасирские и уланские полки, не имели ни одного карабина. Последовавшее позднее масштабное перевооружение трофейными винтовками Шасспо не смогло вполне компенсировать этот недостаток, так как войска не были обучены спешенному бою. Вследствие этого тех крупных побед, которые бы могли быть в ином случае одержаны над только что сформированными войсками Французской республики, не случилось. Конечно, этому посодействовало и то, что они были перекованы для зимы.

Германская кавалерия в мирное время пыталась использовать уроки германо-французской войны[426]. Над ними неустанно работали, поэтому к началу Мировой войны этот род войск имел наилучшую выучку. Достижения конницы были хороши. Она быстро отказалась от вооружения пиками, придавая значение бою спешившись, хотя зачастую и неохотно, а обучение верховой езде от этого не пострадало. В соединении с вспомогательными частями, конными батареями и пулеметными отрядами, а также приданными ей егерскими батальонами на грузовиках и саперными частями, теперь они оказались в куда большей степени способны к тому, чтобы самостоятельно действовать перед фронтом, нежели прежде. Мобильные радиостанции обеспечивали своевременную передачу донесений. Крупные разведывательные учения в мирное время привели к пониманию войсками манеры оперативных действий. Конечно, эти учения очень мало считались с условиями современной войны массовых армий и с современным вооружением, а как вскоре проявилось на войне, последнее поставило пределы разведке. Слишком большое значение придавалось эволюционированию и атакам в конном строю в крупных соединениях, что уже не соответствовало эпохе. Высоким требованиям, которые предъявлялись к германской кавалерии вследствие многосторонности ее обучения перед войной, она в целом вполне соответствовала. Конский состав ее при этом, конечно, слишком перенапрягался, но для поставленных этой войной крупных задач и он был хорош. Плоды ее деятельности были пожаты в ходе войны. Если ей и не суждены были крупные победы, то это вызвано условиями современной войны. Только в ней оправдалось в отношении разведки и преследования то, что в свое время говорил Клаузевиц о своей эпохе: «Сколь много конница может сделать против поколебленных и ослабленных частей, против отдельных горсток, но все же в целом она остается лишь вспомогательным родом войск, так как отступающий бросает для прикрытия своего отхода свежие резервы, так что на ближайшем, даже самом незначительном участке он может успешно сопротивляться с применением всех родов войск»[427]. Так должно было случиться, как только массы вражеских войск хватит на то, чтобы положить через весь театр военных действий своего рода засов, так, чтобы разведывательные отряды повсюду натыкались на оборону. Уже во второй части войны 1870–1871 гг. германская кавалерия в напичканной войсками центральной Франции стала сталкиваться с теми же трудностями, хотя устойчивость новых формирований французов была невелика.

В августе 1914 г. под руководством высших кавалерийских начальников были сосредоточены:

2-й кавалерийский корпус: три кавалерийские дивизии, 5 егерских батальонов под Аахеном;

1-й кавалерийский корпус: две кавалерийские дивизии, 5 егерских батальонов к северу от Трира;

4-й кавалерийский корпус: две кавалерийские дивизии, 2 егерских батальона около Диденгофена;

3-й кавалерийский корпус: три кавалерийские дивизии, 2 егерских батальона юго-восточнее Меца на лотарингской границе.