Поллианна

Старина Том покачал головой:

– Да кто ж его знает.

– Я знаю. И я вам скажу. Сам Джон Пендлтон!

– Да ну! Ты, верно, шутишь, девочка.

– Вот и нет! Я самолично впустила его в дом, с костылями и прочим! И упряжка, на которой он приехал, ждёт его у дверей. Ну прямо как будто он не вредный старый брюзга, который в жизни ни с кем не разговаривает! Подумать только, мистер Том, ОН приехал проведать ЕЁ!

– И что здесь такого? – спросил старик слегка раздражённо.

Нэнси бросила на него насмешливый взгляд.

– А то вы сами лучше меня не знаете! – ехидно заявила она.

– А?..

– Ой, будет вам прикидываться, – сказала она с притворным возмущением. – Это же вы меня тогда с толку сбили.

– Да о чём ты?

Нэнси глянула на дом через открытую дверь сарая и подошла поближе к старику.

– Послушайте! Это вы мне сказали, что у мисс Полли был воздыхатель, помните? Так вот, как-то раз мне пришло в голову сложить два и два и получилось четыре. А оказалось-то вовсе не четыре, а пять!

Старина Том отмахнулся и вновь принялся за работу.

– Если хочешь со мной разговаривать, говори простыми словами, – сварливо заявил он. – Не по мне все эти финтифлюшки.

Нэнси засмеялась.

– Ну, я кое-что такое услышала, из-за чего подумала, будто он и был воздыхателем мисс Полли, – объяснила она.

– Мистер Пендлтон! – Старина Том выпрямился.

– Да. Теперь-то я знаю, что это не так. Он был влюблён в мать нашей бедной девочки и потому хотел… ну да не важно, – спохватилась она, вспомнив, что обещала Поллианне никому не рассказывать о том, как мистер Пендлтон просил девочку переехать к нему. – А потом я поспрашивала людей о нём и узнала, что они с мисс Полли уже много лет как рассорились, и она его на дух не переносит после того, как кто-то пустил о них слушок, когда ей было всего лет восемнадцать или двадцать.

– Да, я помню, – кивнул старый Том. – Это было года через три-четыре после того, как мисс Дженни дала ему от ворот поворот и уехала с другим. Мисс Полли знала об этом, конечно, и жалела его. Она хотела только быть с ним приветливее, но, может, маленько перестаралась – уж очень она ненавидела того проповедника, который увёз её сестру. Так или иначе, пошли слухи, что она бегает за ним.

– Бегает за мужчиной… она! – перебила Нэнси.

– И не говори. Но так уж вышло, – продолжал старый Том. – Понятно, что любой девушке, у которой есть гордость, такое совсем не понравится. И тогда же ещё у неё завелся настоящий кавалер, и с ним тоже что-то не заладилось. После всего этого она закрылась, точно устрица в раковине, и вовсе ни с кем дел иметь не хотела. Такая у неё горькая обида в сердце была.

– Да, я знаю, я про это уже слышала, – сказала Нэнси. – И потому я чуть в обморок не грохнулась, когда увидела его на пороге – его, с которым она не разговаривает столько лет! Но я впустила его и сообщила ей о его приходе.

– И что она сказала? – Старина Том затаил дыхание.

– Сперва ничего. Такая спокойная была, я даже думала, что она не расслышала. Хотела было повторить, и тут она говорит тихо так: «Скажи мистеру Пендлтону, что я сейчас спущусь». Я пошла и сказала. А потом прибежала сюда, к вам, – закончила Нэнси, снова оглянувшись на дом.

– Ишь! – буркнул старый Том и снова погрузился в работу.

Мистер Джон Пендлтон совсем недолго прождал в парадной гостиной имения Харрингтонов, прежде чем звук быстрых шагов возвестил ему о приближении мисс Полли. Он хотел было встать ей навстречу, но она жестом остановила его. Тем не менее она не подала ему руки, и на лице её было выражение сдержанной холодности.

– Я пришел справиться о Поллианне, – поторопился сказать он.

– Благодарю. Пока без изменений, – ответила мисс Полли.

– И это всё… вы не скажете мне, что с ней? – На этих словах его голос немного дрогнул.

Лицо женщины на миг исказила гримаса боли.

– Хотела бы я знать, что сказать!

– То есть вы не знаете?

– Нет.

– Но… что говорит доктор?

– Доктор Уоррен, похоже, сам в затруднении. Он сейчас ведёт переписку с врачом из Нью-Йорка. Они договорились о консультации.

– Но… о каких её травмах вам известно?

– У неё небольшая ссадина на голове, пара синяков и… повреждение позвоночника, которое вызвало паралич ниже пояса.

Мужчина тихонько вскрикнул. Немного помолчав, он спросил севшим голосом:

– А Поллианна… как она это восприняла?

– Она совсем не понимает… истинного положения дел. И я не могу ей сказать.

– Но ведь что-то же она наверняка понимает!

Мисс Полли ставшим уже привычным в последние дни жестом поднесла руку к горлу.

– О да. Она знает, что не может двигаться, но думает, что у неё просто сломаны ноги. Она говорит, что рада, что у неё сломаны ноги, как у вас, ведь это лучше, чем «заболеть на всю жизнь, как миссис Сноу», потому что кости срастутся, а от такой болезни никогда не выздороветь. Она всё время об этом твердит, и от этого мне хочется умереть!

Сквозь пелену слёз в собственных глазах мужчина видел её лицо, искажённое страданием. Ему невольно вспомнилось то, что сказала Поллианна, когда он в последний раз попросил её переехать жить к нему: «О, я не могу оставить тётю Полли сейчас!»