∀поллон против Олимпа

— А, так тебя звать Полифемом! Будем знакомы! — Одиссей постарался сойти за самого дружественного человека в мире. — Прекрасное имя для столь сильного мужа! А такого великана надо хорошо кормить. Например, коровами. Тучными и молочными. У меня их много, поверь мне, друг Полифем!

Циклоп поразмыслил и отмахнулся:

— Маленький человек врёт! Полифем видел ветхую лодку человеков, мня. Там нет никаких коров.

Великан шагнул к людям.

— Конечно, там нет коров! — воскликнул царь Итаки. — Мы за ними быстро сплаваем и привезём Полифему богатые дары.

— Мня-мня... — Циклоп почесал макушку. — Маленький человек держит Полифема за дурака. Это не-при-ем-ле-мо! Во! Ы...

Довольный собой великан двинулся к людям, протягивая руку к крайнему справа моряку. Тот отмахнулся мечом, поцарапав циклопу палец.

Полифем взвизгнул по-девичьи, и разъярился ещё сильней. Он проворно схватил обидчика, раздавил в кулаке и отправил в рот.

Греки, хоть и видывали всякое, невольно содрогнулись. Ромашкина, который изначально решил отдать инициативу Одиссею, замутило. Не каждый же день человек из нашего мира видит кровавую трапезу циклопа, да ещё так близко. Матрос только что был жив, у него были планы вернуться домой...

Не дрогнул лишь царь Итаки.

— Вот каково твоё гостеприимство, гадкий урод! — выкрикнул Одиссей и решительно зашагал к Полифему.

Тот звучно рыгнул и приготовился сцапать царя, но к тому на помощь рванулись сразу два бойца, и циклоп слегка озадачился, однако ненадолго. Он низко наклонился, припав на колено, взмахом ручищи отправил одного из греков, того самого рулевого, которого Одиссей распекал на берегу, в длительный полёт, а на второго дунул так, что тот покатился кубарем обратно к основной группе.

А потом раздался хруст. Это улетевший Клеон врезался в дальнюю стену пещеры. Паника в среде овец усилилась, люди отступили на несколько шагов, не скрывая ужаса.

Аполлон оглянулся и увидел, что Клепсидра не особенно-то боится. Она смотрела на циклопа гневно, на её лице ходили желваки, да и вообще раскраснелась девушка. Возможно, это и есть страх, промелькнуло у парня.

Тем временем, Одиссей не собирался сдавать назад. Он сократил расстояние до хозяина пещеры и со всей силы рубанул мечом по его ноге. Прямиком по надкостнице.

Великан взревел и обрушил на царя Итаки кулачище, но Одиссей недаром считался одним из величайших героев Греции — он кувыркнулся в сторону и воткнул меч в бедро другой ноги циклопа, той, которая упиралась коленом в каменный пол пещеры.

Полифем резко дёрнулся и вскрикнул, меч Одиссея остался в бедре. Безоружный грек снова сменил позицию, однако циклоп тоже оказался не рохлей, он умудрился сгрести царя Итаки в кулак левой руки.

— Полифем будет кушать! Всех человеков! Мня! — высказался великан и плотоядно облизнулся.

Ромашкин решил, что понаблюдал достаточно и пора переходить к действию, пока Одиссея не сожрали. Студент размахнулся и метнул меч, целя в голову Полифема.

Чудеса случаются: клинок просвистел над макушкой царя Итаки, что уже было большим достижением Ромашкина, но продолжение оказалось ещё круче — меч идеально вошёл в единственный глаз людоеда.

Вместе с рукоятью.

Все отчётливо услышали, как лопнуло око Полифема. Он как-то неестественно ухнул, выпустил Одиссея из руки и застыл, будто задумался.

Подскочивший на ноги царь Итаки отбежал к Аполлону, и они вместе стали смотреть на великана.

Нижняя челюсть Полифема отвисла, по подбородку потекла слюна. Волосатые ручищи чудовища силились подняться к лицу, но будто натыкались на невидимую преграду.

— И чё? — тихо спросил себя Ромашкин.

В этот момент Полифем начал величаво заваливаться вперёд и чуть направо, в сторону опущенного колена. Так он и рухнул безвольным мешком на каменный пол, притом удар головы выдался чрезвычайно гулким.

Овцы стали откровенно истерить.

«По ходу, я ему в мозг угодил», — выдвинул гипотезу студент, удивляясь меж делом точности и силе броска.

Циклопа передёрнула мощнейшая судорога, и стало бы тихо, только овцы блеяли.

Кто-то побежал посмотреть, как дела у врезавшегося в стену моряка, остальные приблизились к поверженному Ромашкиным исполину.

— Я даже не в претензии по поводу того, что ты влез мой поединок, чужанин, — холодно произнёс Одиссей. — Бросок был хорош. Но ты мне объясни, как мы отсюда выйдем?

Аполлон раскрыл рот. Потом закрыл. Затем снова открыл.

Если бы студент любил эллинскую мифологию, он бы рассказал, что план был прост: ослепить циклопа, спрятаться по углам и щелям, дождаться, когда он утром станет выпускать овец пастись и выскользнуть, ведь именно так облапошил людоеда тот самый Одиссей из известных нам историй, вот только бросок получился сильноватым... Но Ромашкин всю жизнь ненавидел Древнюю Грецию, поэтому отмазки не сочинил.

К ним подошла Клепсидра.

— Не волнуйся, славный царь Итаки, — мурлыкающим голосом сказала она. — У нас с Аполлоном есть волшебный ключик.

И она подмигнула студенту, мол, давай помучаем Одиссея.