Полная история регги: от истоков до наших дней

Многие из песен Осборна были посвящены актуальным социальным и духовным проблемам. Forgive Them, сингл Studio One, спетый обжигающим фальцетом, просит Всемогущего простить тех, кто был вовлечен в политические убийства и распри. «В то время я любил петь песни Earth Wind & Fire, The Delfonics, The Temptations, The Miracles и The Stylistics, поэтому мне пришлось научиться этому фальцету. Я вернулся на Ямайку через десять лет отсутствия, и я увидел, какую большую роль теперь стала играть политика. Люди, которые росли вместе, стали убивать друг друга, занимая противоположные политические стороны. Поэтому я говорю: “Прости их, Боже, они не ведают, что творят”».

На некоторых известных треках Studio One, включая расширенный микс Mister DC, Осборн играет на гармонике. Еще раньше он сыграл на гармонике в Love Crisis группы Black Uhuru, поскольку сдружился с Принцем Джемми еще в Канаде; эта пара позже создаст сильный альбом Folly Ranking, после того как Осборн покинет Studio One в конце 1980-го. «Когда я вернулся на Ямайку, я должен был быть рядом с Джемми, поэтому мы вместе начали делать музыку».

Уход Минотта, Фредди Макгрегора и Джонни Осборна из лагеря Додда расчистили путь для новых артистов, в частности для Эрла Сикстина Дэйли (Earl «Sixteen» Daley), сладкозвучного тенора, который уже наделал много вдохновенного материала. (В 1990-х Эрл Сикстин станет лидер-вокалистом одной из самых замечательных британских эмбиент-фолк-дабовых коллективов Dreadzone.)

«Я начал петь на Уолхэм-Парк-роуд, где вырос, на углу улицы, приходя туда по ночам, – говорит он с улыбкой. – В возрасте тринадцати лет я начал слушать группу Chi-Lites и Джеймса Брауна. А Дэннис Браун был для нас образцом для подражания».

После участия в различных конкурсах талантов он со школьными друзьями сформировал The Flaming Phonics.

«Воскресенья были днем прослушивания на Treasure Isle. Дюку понравилась одна наша песня. Мы пытались записаться, но Дюк начал стрелять из пистолета, и мы больше к нему не пришли. С Херманом Чин-Лоем мы сделали Hey Baby, но Ямайка на самом деле не была готова к Four Tops — все были в то время увлечены Ю-Роем и Ститтом».

Когда группа распалась, Эрл Сикстин ушел в солисты. «Первая моя сольная запись была сделана для Фонсо [Альфонсо Бейли]; его лейбл – Globe International. У меня был один одноклассник, Уинстон Маканафф, он написал песню Malcolm X. Однажды он попросил меня пойти с ним в студию, меня и Франклина Уола, «Бабблера». Уинстон уже проложил дорожку к Джо Гиббсу, поэтому мы сделали Malcolm X сначала там – это первая песня, которую Франклин на самом деле записал. Пару месяцев спустя мы так и не услышали, что она вышла, поэтому пошли к Деррику Хэрриотту и сделали [версию] для него, а также еще записали пару песен. Когда Деррик отпрессовал Malcolm X, мы обнаружили, что Джо Гиббс на самом деле тоже уже издал его на белой обложке для экспорта, так что это немного испортило нашу вещь».

Примерно в то же время, в 1975 году, Эрл заменил Тинга Стюарта в качестве ведущего певца в группе Бориса Гардинера The Happening. «Это было действительно связано с напряжением. Надо было делать все текущие песни в чартах – калипсо, соул, регги, – потому что это была гастрольная группа, что-то вроде кабаре. Борис был настоящим музыкантом… он произвел на меня впечатление, и я влюбился в эту сцену. Я, Борис Гардинер и Эррол Уолкер были тремя главными солистами. Кит Стерлинг играл на клавишах, Вилли Линдо играл на гитаре, Пол Дуглас – на барабанах. Я был взволнован участием в этом коллективе – эти ребята были стойкими музыкантами, – но я начал попадать под влияние растафарианства, начал отращивать дреды, и Борис меня уволил. Однажды мы играли на Большом балу медсестер в отеле Ocean, Борис говорит: “Ты должен подстричься, ты должен быть чистым на этом концерте”. А я пришел туда в клешах и ботинках Clarke, и отлично смотрелся в кепке, из-под которой выбивалось несколько дредов. Все там были одеты в длинные платья, как и положено на официальном мероприятии, а я был в своих грубых штанах. После этого концерта Борис и сказал мне: “Прости, но ты должен уйти. Мы, вероятно, из-за тебя больше не получим такой работы”. Потом я начал работать на Скретча».