Полночный прилив

Шатер Рулада стоял в самом центре лагеря. Вход охраняли демоны, одетые в броню из вываренной кожи и вооруженные палицами. Лица демонов целиком скрывали шлемы.

– Ну сколько сегодня из шатра вытащили трупов? – поинтересовался Удинаас, проходя мимо. Ни один из демонов не ответил.

Внутри шатер разделялся на четыре комнаты занавесями из плотной ткани, закрепленными на бронзовых рамах. Помещение у входа тянулось на всю ширину шатра. Вдоль стен стояли скамейки. Справа от входа были свалены различные припасы в бочонках, ящиках и глиняных горшках. Вход в главную залу располагался между двух занавесей.

Войдя туда, Удинаас обнаружил, что император стоит у подножия трона. Рядом с деревянной платформой подножия на трофейной кушетке со странно отсутствующим выражением лица расположилась Майен. В тени у стены позади императрицы стояла Пернатая Ведьма; ее опухшее лицо покрывали синяки. Лицом к императору и спиной к Удинаасу стояли Ханнан Мосаг и Халл Беддикт. Призрака-телохранителя колдуна-короля видно не было.

– …нет ни малейшего сомнения, – закончил фразу Ханнан Мосаг.

Со лба Рулада, куда его ударила рука солдата, ломая шею, отвалились монеты. На коже остались следы в виде шрамов, со складкой там, где лобная кость от удара провалилась внутрь. Внутренние повреждения исцелились, так что самой вмятины уже не было. Глаза императора настолько налились кровью, что походили сейчас на мутно-красные лужицы. Он какое-то время смотрел на Ханнана Мосага, явно не отдавая себе отчета, что по его изуродованному лицу пробегают спазмы, потом уточнил:

– Потерянные сородичи? Как это понимать?

– Тисте эдур, – ответил Ханнан Мосаг ровным голосом. – Выжившие с поры, когда наш народ был рассеян. После того как мы потеряли Скабандари Кровавого глаза.

– Откуда такая уверенность?

– Я увидел их во сне, император. Мое сознание проникало в иные миры, лежащие рядом с нашим вдоль…

– Куральд Эмурланна.

– В одном из миров живут кенилл’ра, демоны, которых мы призвали к себе на службу. В другом обитают тени погибших в наших битвах прошлого.

Халл Беддикт кашлянул.

– Колдун-король, не те ли это миры, что мой народ называет Обителями?

– Возможно, хотя я сомневаюсь.

– Неважно, – бросил Рулад Халлу и принялся расхаживать взад и вперед. – Ханнан Мосаг, и хорошо ли живут наши потерянные сородичи?

– Не слишком, государь. Некоторые утратили память о прошлой славе. Другие были покорены…

Император резко повернул голову.

– Покорены?

– Да.

– Наш долг их освободить, – отчеканил Рулад и снова принялся расхаживать. Никто ничего не сказал, единственным звуком, последовавшим за этими словами, было зловещее позвякивание золотых монет.

Удинаас тихонько прошел вперед и встал позади трона. То, как легко Рулад позволял колдуну-королю собой манипулировать, вызывало в нем чувство, близкое к жалости. За всеми этими монетами, за разноцветным мечом скрывался всего лишь неопытный и развращенный юный эдур. Ханнан Мосаг был вынужден уступить трон перед мощью Рулада, но от амбиций правителя вовсе не отказался.

– Мы построим корабли, – заговорил наконец император. – Думаю, такие же, как у летерийцев. Большие, пригодные для дальних плаваний. Ты сказал, что там сохранились и миры тисте анди? Мы их завоюем и обратим в рабство, они станут корабельной обслугой. Приступим, как только падет Летер, как только наша империя победит.

– Государь, когда я говорил про другие миры… некоторые из них позволят нам путешествовать быстрей. Между ними есть… врата. Я найду способ их открывать, управлять ими. Если в этих скрытых мирах есть моря, мы сможем плавать так быстро…

– Моря? – расхохотался Рулад. – Даже если морей нет, тебе придется их создать!

– Государь?

– Открой один мир над другим. Выпусти воду из океанского мира в пустынный.

Глаза колдуна-короля чуть расширились.

– Это приведет к чудовищному… опустошению.

– Ты хочешь сказать – к очищению? В конце концов, разве империя эдур должна ограничиться одним миром? Смотри шире, Ханнан Мосаг. – Он сделал паузу, поморщился, словно его свело внутренней судорогой, и продолжил напряженным голосом: – Именно это и дает власть. Да, именно это. Способность видеть явления во всей их… огромности. Видеть потенциал. Кто после этого устоит перед нами? – Он резко развернулся: – Удинаас? Где ты был?

– В гавани, император.

– С какой целью?

– Смотрел, как пируют акулы.

– Ха! Ты слышал, Ханнан Мосаг? А ты, Халл Беддикт? Вот кто проявил истинное хладнокровие – наш собственный раб! Значит, наш выбор был верным. А теперь скажи нам, Удинаас, веришь ли ты в эти сокровенные миры?

– Если истина не лежит на поверхности, император, неужели следует закрывать на нее глаза? Как я могу не верить?

Ханнан Мосаг вздрогнул, его глаза сузились. Неожиданно прозвучал негромкий и неторопливый голос Майен:

– Пернатая Ведьма утверждает, что он одержим.

На несколько ударов сердца все умолкли. Рулад медленно приблизился к Удинаасу.

– Одержим? Кем же, Майен? Рабыня не сообщила тебе подробностей?

– Вивалом. Разве вы не помните тот случай?

– Урут Сэнгар его проверила, императрица, – возразил Ханнан Мосаг.