Полное собрание рассказов

– Cochons, – сказал он очень деликатно и как бы стесняясь произнести такое крепкое словцо. – Они вели себя как свиньи. Это очень сильное выражение, – добавил он извиняющимся тоном. – Но… прямо на стол. – Он сокрушенно покачал головой.

– Свиньи, – сказал я. – Иначе не назовешь. Просто свиньи. Пакостники.

Грубые слова были неприятны Фонтэну. Он поспешил заговорить о другом.

– Бывает, что приезжают и очень славные люди, очень воспитанные, – сказал он. – Например, офицеры с форта. Очень милые, славные люди. Все, кто хоть раз побывал во Франции, приезжают сюда выпить вина. Они любят вино.

– Был один офицер, – сказала мадам Фонтэн, – которого жена никуда не пускала. И вот он говорит ей, что устал и ложится в постель, а как только она уйдет в кино, он бежит прямо к нам, иногда в одной пижаме, только пальто накинет. Мари, ради бога, говорит, дайте пива. И сидит у нас в пижаме и пьет пиво, а потом возвращается в форт и опять ложится в постель, прежде чем жена придет из кино.

– Удивительный чудак, – сказал Фонтэн, – но очень славный.

– Mon Dieu, oui, очень славный, – повторила мадам Фонтэн. – Всегда уже в постели, когда жена приходит из кино.

– Я завтра уезжаю, – сказал я. – В индейскую резервацию. Мы хотим поспеть к открытию охоты на тетеревов.

– Да? Но вы еще вернетесь сюда? Вы приедете к нам?

– Непременно.

– К тому времени и вино поспеет, – сказал Фонтэн. – Разопьем вместе бутылочку.

– Три бутылочки, – сказала мадам Фонтэн.

– Приеду непременно.

– Так мы вас ждем, – сказал Фонтэн.

– Спокойной ночи, – сказал я.

Из резервации мы вернулись днем. Мы были на ногах с пяти часов утра. Накануне мы отлично поохотились, но в этот день за все утро не видели ни одного тетерева. Ехать в открытой машине было очень жарко, и мы остановились перекусить в тени, под большим деревом на обочине дороги. Солнце стояло высоко, и клочок тени под деревом был очень мал. Мы поели сэндвичей и сухого печенья, нам очень хотелось пить, и мы очень устали и были рады, когда наконец выехали на шоссе, ведущее в город. Мы заметили впереди колонию луговых собачек, остановили машину и стали стрелять по ним из пистолета. Двух собачек мы убили, но потом прекратили стрельбу, потому что те пули, которые не попадали в цель, отскакивали от камней и летели в поле, а за полем виднелись деревья на берегу ручья и жилой дом, и мы не хотели нарываться на неприятности из-за шальных пуль, летевших в сторону дома. Мы поехали дальше и наконец очутились на дороге, которая спускалась под гору к окраине города. Вдали, по ту сторону равнины, высились горы. В тот день они были голубые и снег на вершинах сверкал, точно стекло. Лето подходило к концу, но на вершинах гор еще не было свежевыпавшего снега – только старый, подтаявший на солнце снег со льдом, и он ярко сверкал издалека.

Нам хотелось посидеть в тени и выпить чего-нибудь холодного. Мы обгорели на солнце, губы у нас потрескались от жары и солончаковой пыли. Мы свернули на проселок к Фонтэнам, остановили машину у калитки и вошли в дом. В столовой было прохладно. Мы застали мадам Фонтэн одну.

– Только две бутылки пива, – сказала она. – Все вышло. А новое еще не готово.

Я дал ей немного дичи.

– Вот это хорошо, – сказала она. – Они вкусные. C’est bon. Спасибо. – Она вышла, чтобы убрать тетеревов в прохладное место. Когда мы допили пиво, я встал.

– Нам пора, – сказал я.

– Вы ведь приедете вечером? Фонтэн приготовит вино.

– Мы заедем до отъезда.

– Разве вы уезжаете?

– Да. Мы едем завтра утром.

– Как жаль, что вы уезжаете. Так приходите вечером, Фонтэн приготовит вино. Мы устроим пир перед вашим отъездом.

– Мы заедем до отъезда.

Но в тот день пришлось отправлять телеграммы, проверить машину, – одну камеру пропороло камнем, и ее надо было залить, – и я пешком пошел в город и сделал все, что нужно было сделать до отъезда. К вечеру я так устал, что решил остаться дома. Нам не хотелось разговоров на чужом языке. Нам только хотелось пораньше лечь в постель.

Лежа в постели среди вещей, которые служили нам все лето и утром будут упакованы в чемоданы, чувствуя прохладный ветерок с гор, проникающий в открытые окна, я подумал, как нехорошо, что мы не поехали к Фонтэнам, – но тут же уснул. На другой день мы укладывались и заканчивали наше лето – на это ушло все утро. Мы позавтракали и в два часа были готовы к отъезду.

– Нужно заехать проститься к Фонтэнам, – сказал я.

– Да, нужно.

– Боюсь, они ждали нас вчера.

– Мы все-таки могли бы поехать.

– Жаль, что мы не поехали.

Мы простились с управляющим в конторе отеля, и с Ларри, и другими знакомыми в городе, а потом поехали к Фонтэнам. И хозяин и хозяйка были дома. Они обрадовались нам. Фонтэн казался очень старым и утомленным.

– Мы ждали вас вчера вечером, – сказала мадам Фонтэн. – Фонтэн приготовил три бутылки вина. А когда вы не приехали, он все выпил.

– Мы на одну минутку, – сказал я. – Только заехали проститься. Нам очень хотелось приехать вчера вечером. Мы собирались приехать, но мы очень устали после охоты.

– Пойди принеси вина, – сказал Фонтэн.

– Нет вина. Ты все выпил.

Фонтэн был очень расстроен.