Полное собрание рассказов

– Я достану, – сказал он. – Подождите две минуты. Я все выпил вчера. Мы его для вас приготовили.

– Я так и думала, что вы устали. Я говорила ему, mon Dieu, они не приедут, они слишком устали, – сказала мадам Фонтэн. – Пойди достань вина, Фонтэн.

– Я отвезу вас в машине, – сказал я.

– Хорошо, – сказал Фонтэн. – Так будет скорее.

Мы сели в машину и, проехав по шоссе с милю, свернули на проселок.

– Вам понравится это вино, – сказал Фонтэн. – Оно удалось мне. Выпьете его вечером за ужином.

Мы остановились перед бревенчатым домом. Фонтэн постучал в дверь. Никто не откликнулся. Мы обошли кругом. Задняя дверь тоже была заперта. Возле двери валялись пустые жестянки. Мы заглянули в окно. Внутри никого не было. В кухне было грязно и не прибрано, но все окна и двери крепко заперты.

– Вот сукина дочь. Где это она шляется? – сказал Фонтэн. Он был в отчаянии. – Я знаю, где достать ключ, – сказал он. – Подождите меня здесь. – Он подошел к соседнему дому, постучал в дверь, поговорил с женщиной, которая вышла на порог, и наконец вернулся. В руках у него был ключ. Мы попытались открыть им входную дверь, потом заднюю, но ничего не выходило.

– Вот сукина дочь, – сказал Фонтэн, – шляется где-то.

В окно мне было видно, где хранилось вино. Подойдя вплотную к окну, я почувствовал запах, который стоял внутри дома. Запах был приторный и тошнотворный, как в индейской хижине. Вдруг Фонтэн схватил лежавшую на земле доску и начал рыть землю возле задней двери.

– Я попаду в дом, – сказал он. – Попаду, сукина дочь.

Во дворе соседнего дома какой-то мужчина возился с передним колесом старенького «Форда».

– Не делайте этого, – сказал я. – Вон тот человек увидит. Он смотрит сюда.

Фонтэн выпрямился.

– Попробуем еще раз открыть ключом, – сказал он.

Мы попробовали, но ничего не вышло. Ключ поворачивался на пол-оборота вправо и влево.

– Нам не попасть в дом, – сказал я. – Давайте вернемся.

– Я подкопаюсь под заднюю дверь, – предложил Фонтэн.

– Нет, нет, я не хочу, это опасно.

– Я подкопаюсь.

– Нет, – сказал я. – Он увидит. И у вас отберут вино.

Мы сели в машину и поехали обратно, к Фонтэнам, по дороге вернув ключ соседям. Фонтэн не говорил ни слова, только ругался вполголоса. Он был удручен и подавлен. Мы вошли в дом.

– Вот сукина дочь! – сказал он. – Мы не могли достать вино. Мое собственное вино, которое я сам приготовил.

Вся радость исчезла с лица мадам Фонтэн. Фонтэн уселся в угол и подпер голову руками.

– Нам пора ехать, – сказал я. – Вы не огорчайтесь из-за вина. Выпейте без нас за наше здоровье.

– Куда ушла эта сумасшедшая? – спросила мадам Фонтэн.

– Не знаю, – ответил Фонтэн. – Не знаю, куда она ушла. А вы так и уедете без вина.

– Это не важно, – сказал я.

– Так не годится, – сказала мадам Фонтэн. Она покачала головой.

– Нам пора ехать, – сказал я. – Прощайте, всего хорошего. Спасибо вам за все.

Фонтэн покачал головой. Он был безутешен. Мадам Фонтэн с грустью смотрела на него.

– Не расстраивайтесь из-за вина, – сказал я.

– Ему так хотелось угостить вас своим вином, – сказала мадам Фонтэн. – Вы приедете в будущем году?

– Нет. Может быть, через два года.

– Вот видишь! – сказал ей Фонтэн.

– Прощайте, – сказал я. – Не огорчайтесь из-за вина. Выпейте без нас за наше здоровье. – Фонтэн покачал головой. Он не улыбнулся. Он понимал, что все погибло.

– Вот сукина дочь, – пробормотал Фонтэн.

– Вчера вечером у него было три бутылки, – сказала мадам Фонтэн, чтобы утешить его. Но он только покачал головой.

– Прощайте, – сказал он. У мадам Фонтэн были слезы на глазах.

– Прощайте, – сказала она. Ей очень жаль было Фонтэна.

– Прощайте, – сказали мы. Мы все были очень огорчены.

Они стояли в дверях, а мы сели в машину, и я завел мотор. Мы помахали им на прощание. Они грустно стояли рядом на крылечке. Фонтэн выглядел очень старым, а мадам Фонтэн – очень грустной. Она помахала нам, а Фонтэн ушел в комнаты. Мы свернули с шоссе.

– Они так огорчены. Старик совсем расстроился.

– Надо было поехать к ним вчера.

– Да, надо было.

Мы пересекли город и выехали на бетонную дорогу: по обе стороны ее тянулось жнивье, справа высились горы. Почти как в Испании, но это был Вайоминг.

– Я желаю им всяческого счастья.

– Не будет им счастья, – сказал я, – и Смит президентом тоже не будет.

Бетонное шоссе кончилось. Дальше мы ехали по щебню, потом равнина осталась позади, и между двумя отлогими холмами, у подножия горы, началась извилистая дорога вверх. Земля у подножия была красноватая, поросшая серыми кустами полыни, и, когда дорога пошла круче, вдали, за холмами и за равниной, показались высокие горы. Теперь они были дальше от нас и еще сильнее напоминали Испанию. Дорога, сделав петлю, поднялась еще выше, и мы увидели впереди купающихся в пыли куропаток. Когда мы приблизились, они вспорхнули, часто хлопая крыльями, потом плавно опустились и сели на один из холмов под нами.

– Какие они большие и красивые. Они больше европейских.

– В Америке хороша охота. La chasse, как говорит Фонтэн.

– А когда охота кончится?

– Их уже не будет в живых.

– Мальчик будет.

– Это еще неизвестно, – сказал я.

– Надо было поехать к ним вчера.