Полное собрание рассказов

Тогда человѣкъ прислонился плечомъ къ зеленой колоннѣ стараго клена и долго смотрѣлъ, ошаривалъ влажнымъ взглядомъ крыльцо дома, рѣзьбу надъ окнами, ослѣпительную лужу подъ водосточной трубой. Въ одномъ окнѣ синѣла географическая карта. Потомъ вышла из дому и сѣла съ книгой на ступеньку худая стриж<е>ная дѣвица въ макинтошѣ.

Человѣкъ оторвался отъ дерева и безшумно пошелъ прочь. Снова онъ вышелъ къ сломанной калиткѣ, снова услышалъ шепотокъ березовой листвы, тройной крикъ иволги. Потомъ вышелъ на деревню, зашлепалъ по шоколадной, уже высыхающей грязи. Мальчишки играли въ городки. Чурки съ громкимъ звономъ взлетали, брехала лохматая собачонка. Человѣкъ миновалъ село, пошелъ быстре – по той же дорогѣ въ сіяющихъ зажорахъ, по которой онъ поднимался недавно. У поворота ему повстрѣчались двѣ бабы, – одна въ ал<о>мъ платкѣ, которую онъ окликнулъ, когда раньше проходилъ.

«Что назадъ‐то идешь – звонко спросила она, поровнявшись. – Аль раздумалъ?»

«Раздумалъ, тетенька», отвѣтилъ онъ, усмхнулся и прошелъ.

На пятой верстѣ он вдругъ остановился, посмотрлъ себѣ на ноги, потомъ присѣлъ на щебень при дорогѣ. Осторожно стянулъ сапоги, стукнулъ ими объ камни, отряхивая сухую грязь, всунулъ въ мѣшокъ. И, съ едва замѣтной улыбочкой оглянувшись вокругъ, пошелъ дальше, твердо шлепая по теплой мягкой корѣ дороги, въ голубое марево лѣтняго дня, обратно, къ дальней пол<ь>ской границѣ.

Василій Шалфеевъ

<июнь 1926>[117]

iv

В дневнике В. Набокова 1951–1959 гг., запись от 24 января 1951 г. (впервые приведенная Б. Бойдом во втором томе биографии Набокова), изложен сюжет так и не написанного рассказа «Три формы времени» («Three Tenses»). Он был использован позднее в гл. 13 романа «Сквозняк из прошлого» (1972).

Три формы времени

Трудная для рассказа тема, но она зреет во мне с ноября. Молодой мужчина (Y) приглашен на ужин приятелем, ныне женатым на бывшей любовнице Y (но не знающим о ее отношениях с Y в прошлом). Другие гости – молодая пара (он с Y не знаком, она только совсем недавно стала любовницей Y). Девушка, приглашенная хозяином, чтобы дополнить равное мужчинам число женщин, не приходит – они ждут, потом садятся за стол – ужин при свечах, летняя ночь после дождя, французское окно открыто, за ним крошечный чугунный балкон (в Париже).

Занятное волнующее чувство превосходства и тайны, клубок воспоминаний и неистовая надежда на то, что мужа его молодой любовницы пригласят заменить обычного аккомпаниатора знаменитой, но уже очень старой певицы, который, как говорят, болен. В какой‐то момент Y и женщина из его прошлого выходят на балкон, где они стоят, облокотившись на мокрые перила, – внизу блестит темная улица, уличный фонарь просвечивает сквозь изумрудные листья липы – она догадалась о том, какая сложилась ситуация. Телефонный звонок с юга – аккомпаниатор болен – муж нынешней возлюбленной должен уйти прямо сейчас, жена остается. Все садятся вместе, пьют кофе и т. д. Чудесный трепет от сознания того, что сейчас он отведет ее через дорогу в свою комнату (в окне горит свет, остался непотушенным). Девушка, которая должна была стать шестой среди гостей, у двери вызывает на минуту хозяина (умер муж сестры), не входит, Y слышит ее голос. Она станет его следующей и самой большой любовью.

[На полях без указания места вставки: ] Они читают мое стихотворение (английский прозаический перевод)[118].

Литературные пародии[119]