Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2

— ‘Как рыбы в чистом и спокойном садке устремляются ко всему, что им ни бросят извне, принимая это за корм (pastura), так я увидел стремящиеся к нам навстречу мириады блистаний (splendori)’. Эта цитата, в частности, объясняет, почему птицы у М. в переводе цитируемого им отрывка «E come augelli surti di riviera...» «клюют что попало» (см. гл. X). Сема ‘прозрачной среды’ разворачивается, таким образом, от твердой субстанции (горный хрусталь) до жидкой (чистая стоячая вода пруда). Прозрачное твердое тело как идеальное пространство (или волшебное, ср. «аладдиново пространство» в данном ряду и «аладдинова лампа» ниже), предуготовленное для приятия света, отсылает к цитате — тоже из «Рая», — где Данте говорит о луче света, «помещенном» в стекло, янтарь или кристалл:

E come in vetro, in ambra o in cristallo
raggio risplende sì, che dal venire
a l’esser tutto non è intervallo

(Par. XXIX, 25–27)

— ‘И как в стекле, в янтаре или в кристалле луч блистает так, что между его попаданием внутрь (приходом — venire) и заполнением всего (прозрачного тела) нет интервала’.

аладдиново пространство. Помимо очевидной связи с волшебной лампой Аладдина, не менее очевидным представляется и то, что словосочетание это образовано по той же модели, что эвклидово пространство, риманово пространство в геометрии. Если это так, то речь идет о гипотезе еще одного пространства — собственно сказочного или поэтического, что позволяет, в свою очередь, усматривать здесь противовес попыткам ученых увязать топологию «Божественной комедии» с новейшими данными точных наук XX века — полемику с Флоренским и теми математиками, на чьи интерпретации «Рая» опирается его «опыт» о Данте в «Мнимостях в геометрии».

Прелестные страницы, посвященные Новалисом горняцкому, штейгерскому делу... Новалис (наст. имя Ф. фон Харденберг, 1772–1801) — один из наиболее значительных немецких романтиков первого поколения. Его главный (незаконченный) роман был напечатан издательством «Всемирная литература». См.: 114, с. 64–86 (гл. 5). Штейгер (нем. Steiger) — горный мастер, ведающий работами на горном предприятии. О Новалисе см. специально: 165, с. 65–66, 76–77, 215–216, 236. О влиянии Новалиса на Вяч. Иванова, существенном для М., и шире о минералогической теме у М. (прежде всего в «Грифельной оде» и «Разговоре») см.: 165, с. 44, 48, 50, 107, 213, 215–216.

...вынужден был пойти на глоссолалию фактов. Глоссолалия (от греч. glossa — ‘язык’ букв. ‘болтание языком’) — произнесение (вследствие болезни, расстройства речи или экстатического состояния, прежде всего религиозного) бессмысленных звукосочетаний, которое, как правило, воспринимается говорящим, а отчасти и его окружением как говорение на каком-то языке (иностранном, ангельском, тайном и т. п.). Терминологически это слово употреблено у М. в статье «Слово и культура»: «Ныне происходит как бы явление глоссолалии. В священном исступлении поэты говорят на языке всех времен, всех культур. Нет ничего невозможного» (сопоставлено в книге: 144, с. 19). В русской религиозной (особенно сектантской) традиции это называется «говорение языками» (ср. англ. the gift of tongues), что подразумевает чудо Пятидесятницы, когда Святой дух сошел на апостолов и они «заговорили языками» (обрели «дар языков»). Это явление вызывало большой интерес в науке 1910-х гг. как в контексте изучения сектантства и экстатических состояний, так и в связи с феноменом заумного языка и заумной поэзии. В данном контексте у М. этот термин употреблен просто как обозначение бессмысленного («нечленораздельного») нагромождения фактов.