Ребенок у Данта — дитя, «il fanciullo». Младенчество как философское понятие с необычайной конструктивной выносливостью. Слово fanciullo / fanciul встречается только в Purg. (XV, 3; XVI, 86; XVII, 34; XXVII, 45; XXXI, 64), это уменьшительное от fante ‘дитя, младенец’. Это слово претерпело парадоксальную эволюцию: лат. infans ‘не-говорящий’ (ср. полное соответствие в ст.-слав. и др.-рус. «отрок») в романских языках сохранило отрицательный префикс, а итальянский утратил его (по чисто фонетическим причинам), так что слово приобрело прямо противоположный смысл ‘говорящий’. Данте явно обыгрывает этимологию этого слова, сближая его с ‘речью’ и употребляя то в исходном смысле, как в Par. XXXIII, 106–108 (Omai sarà più corta mia favella, / pur a quel ch’io ricordo, che d’un fante / che bagni ancor la lingua a la mammella — «Отныне будет речь моя скудней, — / Хоть и немного помню я, — чем слово / Младенца, льнущего к сосцам грудей»), то в новом, в описании зарождения человека, превращения животного в мыслящее существо — в Purg. XXV, 61 (Ma come d’animal divegna fante, / non vedi tu ancor... — «Но уловить, как тварь младенцем стала, / Не так легко...», т. е. ‘Но как живое существо превращается в разумное, / ты не знаешь...’), об этой песни см. примечания «Разговор о Данте. Из черновиков», (27). В словаре М. слово «младенчество» было, среди прочего, названием автобиографической поэмы Вяч. Иванова, написанной почти целиком в Риме в 1913 г. (онегинской строфой). Отд. издание поэмы: Иванов Вяч. Младенчество. Пб., 1918.
Хорошо бы выписать из «Divina Commedia» все места, где упоминаются дети... E come il fantolin corre alla mamma — Это он кидается к Беатриче — бородатый грешник, много поживший и высокообразованный человек... Или вдруг посреди строжайшего школьного экзамена на седьмом этаже неба — образ матери в одной рубахе, спасающей дитя от пожара. Эта цитата повторяется ниже в гл. 6 первой редакции и основного текста; в последнем случае она точно соответствует стиху Purg. XXX, 44–45: Col quale il fantolin corre alla mamma (см. примечания к гл. VI основного текста), тогда как в первой редакции она в обоих случаях контаминирована со стихом Par. XXIII, 121: E come fantolin che ’nver’ la mamma / tende le braccia — ‘как ребенок, поистине, к матери / тянет руки’ — с этим ребенком сравниваются души, тянущиеся к Богородице, так что М., конечно, имел в виду не этот стих, как показывает и исправление цитаты в основном тексте. Тем не менее, смешение двух цитат, видимо, не случайно, т. к. здесь в первой главе оно сочетается с другой контаминацией, тоже с XXIII песнью «Рая». В этом пересказе всё несколько смещено по отношению к тексту «Комедии». И стих о ребенке в Purg. XXX, 44, и «образ матери» относятся к Вергилию (а не к Беатриче), который — как языческий поэт — не может появиться в раю и в «Рае»; он сопровождает Данте до определенного предела — до XXX песни «Чистилища» (той же самой, из которой взята цитата о ребенке), там они прощаются, и Беатриче утешает плачущего Данте. Школьному экзамену Данте подвергается в XXIV–XXVI песнях «Рая» (в структуре «Рая» это соответствует звездному небу), а с «матерью в одной рубахе» Данте сравнивает Вергилия в XXIII песни «Ада» (ст. 37–42), когда тот, услышав шум преследователей и увидев испуг Данте, хватает его и сломя голову бросается вниз с высокой кручи пятого рва, чтобы вынести его подальше от опасного места (в следующий ров):
Lo duca mio di sùbito mi prese,come la madre ch’al romore è destae vede presso a sé le fiamme accese,che prende il figlio e fugge e non s’arresta,avendo più di lui che di sé cura,tanto che solo una camiscia vesta...
