Полное собрание сочинений. Том 1

Я только что приводилъ ротъ въ порядокъ, чтобы сказать какую нибудь такую в щь, при которой можно бы было думать объ одномъ, а разговаривать о другомъ, какъ она начала разговоръ громкій, который повидимому могъ бы продолжаться долго; но въ такомъ положеніи самые зам чательные вопросы падаютъ, потому что продолжается тотьразговоръ. Сказавши по фраз , мы замолчали, попробовали еще говорить, опять замолчали. Тотъ разговоръ. Я.— Н тъ, никакъ нельзя говорить. Такъ какъ вамъ, я вижу, неловко, лучше бы, еслибъ воротился вашъ мужъ. — Она(громко). «Челов къ, гд Иванъ Ивановичъ? Попроси ихъ сюда». Ежели бы кто не в рилъ, что есть такіе тайные разговоры, то вотъ доказательство.

«Я очень радъ, что мы теперь одни», продолжалъ я т мъ же способомъ разговаривать: «я вамъ зам ти[лъ] уже, что вы меня часто оскорбляете своимъ недов ріемъ. Ежели я нечаянно дотронусь до вашей ножки своей ногой, вы сейчасъ сп шите извиняться и не даете мн времени сд лать того же, когда я только что, разобравъ, что это д йствительно ваша нога, хот лъ извиниться. Я за вами не могу посп ть, а вы думаете, что я неделикатенъ».

Мужъ пришелъ. Мы посид ли, поужинали, поговорили и я по халъ домой въ половин перваго.

Въ саняхъ.

Теперь весна, 25-е Марта. Ночь тихая, ясная; молодой м сяцъ видн лся напротивъ изъ за красной крыши большого б лаго дома; сн гу уже мало.

«Подавай, N!.....

Одни мои ночныя санки были у подъ зда, да и Дмитрій очень хорошо и безъ возгласа лакея слышалъ, что я выхожу, потому что слышно было его чмоканье, какъ будто онъ ц ловалъ кого нибудь въ темнот , и которое по моимъ предположеніямъ им ло ц лыо заставить маленькую лошадку сдвинуть сани съ камней мостовой, по которой непріятно скрип ли и визжали подр за. Наконецъ санки подъ хали. Услужливой лакей взялъ меня подъ локоть и повелъ сажать; ежели бы онъ не держалъ меня, я бы прямо прыгнулъ въ сани, теперь же, чтобы не оскорбить его, я пошелъ тихо и продавилъ ледочекъ подернувшейся лужи и замочилъ ноги. — «Благодарствуй, братъ». — Дмитрій, морозитъ? — Какъ же можно-съ; теперь все по ночамъ заморозки пойдутъ-съ. —

— Какъ глупо! Зач мъ я спрашиваю? — Не правда, ничего глупаго н тъ: теб хочется говорить, быть въ сношен[іяхъ] съ людьми, потому что ты веселъ. Отчего же я веселъ? За полчаса ежели бы я с лъ въ сани, я бы не сталъ разговаривать. А оттого, что ты довольно хорошо говорилъ передъ отъ здомъ, оттого, что ея мужъ тебя вышелъ провожать и сказалъ: «Когда жъ мы опять увидимся?» Оттого, что какъ только лакей тебя увидалъ, онъ сейчасъ встрепенулся и не смотря на то, что пахло отъ него петрушкой, онъ съ удовольствіемъ теб услужилъ. Я ему какъ то далъ полтинникъ. Во вс хъ нашихъ воспоминаніяхъ середина выпадаетъ, а остается первое и посл днее впечатл ніе, особенно посл днее. Поэтому прекрасный обычай хозяину дома провожать гостя до двери, у которой, обыкновенно устроивъ ноги винтомъ, нельзя хозяину не сказать чего нибудь любезнаго гостю; не смотря ни на какую короткость отношеній, этимъ правиломъ пренебрегать не надо. Т[акъ] н[априм ръ], «когда мы опять увидимся» ничего не значить, но невольно [изъ] самолюбія гость переведетъ такъ: когда ²³⁰значить: пожалуйста поскор е, мызначитъ: я и жена, к[оторой] тоже очень пріятно тебя вид ть; опятьзначитъ: мы нынче провели вечеръ вм ст , но съ тобой нельзя соскучиться; увидимсязначитъ: еще разъ намъ сд лай удовольствіе. И гостю остается пріятное впечатл ніе. Также необходимо, особенно въ домахъ не хорошо устроенныхъ, гд не вс лакеи, особенно швейцаръ (это самое важное лицо, потому что первое и посл днее впечатл ніе), учтивы, давать денегъ людямъ. Они васъ встр чаютъ и провожаютъ, какъ челов ка домашняго, и услужливость ихъ, источникъ коей полтинникъ, переводишь такъ: васъ зд сь вс любятъ и уважаютъ, поэтому мы стараемся, угождая господамъ, угодить вамъ. Можетъ быть, только и любитъ и уважаетъ лакей, но все таки пріятно. Что за б да, что ошибаешься? ежели бы не было ошибокъ, то не было бы........

«Аль б лены объ лся!.. Чоортъ!..»

Мы съ Дмитріемъ тихохонько и скромнехонько хали какимъ то бульваромъ и держимся ледочкомъ правой стороной, какъ вдругъ какой то «л шій» (Дмитрій такъ назвалъ посл его) въ карет парой столкнулся съ нами. Разъ хались, и только отъ хавши шаговъ 10, Дмитрій сказалъ: «вишь, л шій, правой руки не знаетъ!»