Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

Арх[имандритъ]. Изъ Апост. Павла и І[оанна] Злат[оуста].

И[ванъ] И[льичъ]. Я готовъ отказаться отъ дленія, отъ названія знанія, но обращаетъ вниманіе на то что есть — сложно603 историческій итогъ вры и знаній — такъ и передается.

Столъ[никовъ] отвергаетъ. Перестаетъ передаваться.

И[ванъ] И[льичъ] подтверждаетъ общій фактъ и видитъ [?] что оно не смшивается, что философія, какъ въ химіи, мы хотли бы слить одно веще[ство] съ дру[гимъ], такъ въ знаніи хотли бы, но оно рзко отличается и одно передается наукой слова, другое — чмъ то другимъ.

Ма[йковъ]. Что же за дло, что оно передается, когда оно противно разуму? Мы съ того начали. Я не могу врить въ Творц[а] и т. п.

И[ванъ] И[льичъ] приводитъ отриц[аніе] науки врою и отрицаніе вры наук[ой] и <опять подтверждаетъ о способ передачи.>

Юн[овичъ] нападаетъ: вы не врующій, но размышляющій.

И[ванъ] И[льичъ] объясняете различіе способовъ передачи и поврку науки.604

Юн[овичъ] требуетъ катег[орическаго] отвта. Вритъ или нте въ эвхар[истію]?

И[ванъ] И[льичъ] различность перемны значенія словъ.

Арх[имандритъ] нападаетъ тоже текст[ами].

О[тецъ] П[именъ]. Онъ все таки добрый. Онъ спасется. —

Стольни[ковъ] твердитъ свои зады. —

Стрем. защищаетъ И. И., хотя и говоритъ, что не согласенъ. Но я вижу, что согласенъ, защищаетъ въ смысл развитія религий органически.

Юн[овичъ] отвергаетъ.

Май[ковъ] защищаетъ тоже въ смысл605 единственнаго этическаго основанія.

И[ванъ] И[льичъ] излагаетъ другія основанія, но признаетъ субъективно этическій главн[йшимъ] [?].

606Май[ковъ] говоритъ, что религія есть плодъ разума, что прежде человкъ не зналъ экономіи въ своихъ силахъ, потомъ узналъ607 экономію въ общественныхъ силахъ — это же религія.

И[ванъ] И[льичъ]. Это обманъ: результатъ религіи была бы экономія, правда, но это не есть причина. Религія, по свойству своему, не практична — «не миръ, а мечь принесъ». Послдователямъ общаетъ муки. По сущности своей вытекаетъ не изъ цли практическ[ой], а изъ отвта на вопросъ: что я такое? <и что мн длать?>

608Стольник[овъ] злится и презираетъ.

Май[ковъ] увлекается соціологі[ей].

Стрем. — діалектикой разума.

Арх[имандритъ] съ Юн[овичемъ] другъ другу доказываютъ въ то, что они врятъ.

И[ванъ] И[льичъ] робетъ [1 неразобр.] и находится въ жалкомъ положеніи.

————————————————————————————————————

Слдующая бесда о закон этики. Утилитаризмъ въ закон этики. Собесдник[и] [1 неразобр.] Степа.

Осердясь на блохъ да шубу въ печь.609

20 Декабря 1878. — 610<К. Что такое вра-религія?

И. Не знаю. Если вы спросите у меня о моей вр, я вамъ все скажу, но о вр-религіи вообще я ничего не могу сказать. —

К. Но послушайте. <Это все таки суевріе.> Вдь не можемъ же611 мы врить <въ рожденіе двою> въ божественность Христа.

И. Почему же?

К. Потому что это противно разуму <и не нужно.>

612 <И. Совершенно согласенъ почему это противно разуму (даже если позволительно подраздлить для точности): рожденіе отъ двы противно опытному разуму, а божественность Христа противна отвлеченному разуму.>

К. 613<Хорошо, такъ будемъ спрашивать о вашей личной вр. Ну, такъ скажите намъ, есть у васъ вра?

И. Есть.

К. Что же вы подъ ней подразумваете? Почему вы отличаете ее отъ другихъ вашихъ знаній? Это вдь есть знаніе, если я не ошибаюсь. Или, можетъ быть, это есть извстная органическая необходимость всякаго существованія, подтверждаемая намъ исторіей.614 Признаюсь вамъ откровенно, что для человка находящагося на уровн образованія нашего вка, я никакъ не могу представить себ того,615 что бы могло быть названо врою-религіею.>

И. Что это противно разуму, я не могу не согласиться, но что это не нужно — это еще не доказано.

К. Но вы лично врите [въ то, что] подразумвается религіей?

И. 616<Врю.> Я имю религію и потому врю во все, къ чему она приводитъ меня.

И. Но если вы говорите, что не можете себ представить въ наше время того, что можетъ быть названо религіей, то этимъ самымъ вы говорите, во первыхъ, <то> что вы знаете, чт`o такое называютъ религіей, и во вторыхъ то, что это самое не совмстимо съ состояніемъ науки въ наше время. Для того чтобы я могъ совершенно ясно отвтить на вашъ вопросъ, мн необходимо знать то, что вы разумете подъ религіей. Прежде всего нужно, чтобы мы подъ одними словами разумли одно и тоже. И такъ, я готовъ отвчать, но прежде скажите, почему вы полагаете, что религія несовмстима съ нашимъ умственнымъ развитіемъ и главное, чт`o вы разумете подъ словомъ религія? Пожалуйста, говорите искренно ваше мнніе, я тоже буду говорить совершенно искренно, общаю вамъ. Для ясности мысли и выражені[й], по моему убжденію, всегда мшаетъ только неискренность.>

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман