Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

617К. <Совершенно врно> А вотъ почему: понятіе божества не соединяется съ человкомъ. Оно вытекло изъ признанія слабости и зависимости человка, понятіе Божества есть только уничтоженіе предловъ, отъ кот[орыхъ] зависитъ слабость человка. Человкъ смертенъ — Богъ безсмертенъ; человкъ пороченъ — Богъ безпороченъ; человкъ не знаетъ — Богъ всевдущъ; человкъ слабъ — Богъ всемогущъ; человкъ опредленъ простр[анствомъ] <матеріей> — Богъ вездсу[щъ]. И такъ мы, чтобы составить себ понятіе Бога, вывели его изъ противуположенія человку и потомъ опять соединяемъ это понятіе съ человкомъ и потому разрушаемъ его для мыслящаго человка, для слабомыслящаго же выставляемъ идола вмсто Бога, и Суботники совершенно правы, отрицая Христа на основаніи 1-й заповди.

Къ удивленію моему я зам[т]илъ что И. И.618

————————————————————————————————————

Хотлъ прямо въ форм бесды высказать пришедшую мн нынче мысль и запутался. Вотъ она:

————————————————————————————————————

20619 Д[екабря]. Вра есть то знаніе, на к[оторомъ] основывается всякое разумное знаніе. Разумное знаніе само на себ основываться не можетъ. Оно само себя разрушаетъ. Безконечная длимость безкон[ечнаго] пространства, времени, атомы и т. п.

Гд основы <этаго> знанія — вры? Вн <человка, вн> разума человка. Въ просторчіи мы говоримъ: въ сердцъ или въ самой вр, т. е. въ самомъ себ. Отвтъ на вопросъ, гд источникъ вры? — въ вр, — служить главнымъ источникомъ недоврія къ вр. Въ сущности же этотъ отвтъ соблазнителенъ только для тхъ, которые методы разума (разума, зиждущагося на вр) именно причинность, прилогаютъ къ вр. Я врю, потому что врю совершенно безсмысленно, въ смысл всякаго разумнаго знанія; но не надо забывать, что это[тъ] отвтъ законенъ только по отношенію къ тмъ вопросамъ, которые разумомъ не объяснимы. Если я спрошу, почему я врю въ то, что изъ вина длается кровь, и отвчу: потому что врю, это будетъ620 неврно; потому что вра въ это основана не на томъ, что я врю въ таинство эвхаристіи, а на томъ, что это врованіе связано съ другимъ врованіемъ, возникшимъ изъ вопроса, на который разумъ не можетъ мн дать отвта (и не можетъ не потому, что онъ недостаточно развитъ или напряженъ, а прямо потому, что вопросъ не подлежитъ ему). Такой вопросъ одинъ, вчный, у всего человчества: чт`o я такое, зачмъ я живу, къ чему? Я часть, но что такое все?

Основы621 знанія разумнаго — въ разум со всми его отправленіями и со всми подраздленіями пріемовъ разума: опытнаго, отвлеченнаго, синтетическаго, аналитическаго. Если же основы знанія-вры находятся въ сердц, какъ622 выражаются въ просторечiи и какъ должно выразиться, ибо всякій пойметъ насъ, и выраженіе: сердце вполн выражаетъ главную цль этаго слова — отграниченіе извстной дятельности души человка отъ области разума, — то какъ въ дятельности разумнаго знанія мы находимъ различныя формы, такъ и въ дятельности сердечнаго знанія мы найдемъ различныя формы. И какъ въ разумномъ знаніи, такъ и въ сердечномъ мы найдемъ то общее обоимъ явленіе, что знаніе, какъ то, такъ и другое не преобртается непосредственно и единично каждымъ человкомъ, а какъ въ томъ, такъ и въ другомъ знаніи мы найдемъ, что каждый человкъ иметъ въ себ два отдльные источника знанія623 и пріобртаетъ эти знанія двоякимъ путемъ: непосредственнымъ познаваніемъ и усвоеніемъ того, чт`o было познано другими людьми. Какъ въ знаніи разумнія (возьмемъ самую точную изъ наукъ — математику), человкъ, имя въ себ вс данныя для познанія математики, познаетъ несомннные законы ея благодаря способности усвоенія посредствомъ слова того, что познано другими людьми въ той же области; такъ точно и въ знаніи сердца — вры человкъ, имя вс данные для познаванія сердцемъ основъ вры, познаетъ въ этой области и все то, чт`o познано было до него другими предшествовавшими людьми. Какъ въ той, такъ и другой области познанія человкъ находится совершенно въ одинаковомъ положеніи относительно <критер[іума]> проврки справедливости получаемыхъ имъ отъ предшествующихъ поколній познаній. Какъ въ разумніи знаній (продолжая примръ математики) всякій ученикъ признаетъ справедливость: 2 x 2 = 4, потому что онъ узнаетъ въ этомъ624 положении законъ своего разума, такъ точно и въ познаніи вры всякій ученикъ признаетъ положеніе о будущей жизни, узнавая въ этомъ положеніи законъ его сердца. Но точно также какъ нельзя найти никакой причины для того, чтобы доказать положеніе о томъ, что 2 x 2 = 4 или 1 + 1 = 2, точно также не можетъ быть другаго доказательства существованія высшаго и могущественн[йшаго] 625 начала, не можетъ имть другого доказательства, какъ соотвтствіе этаго положенія законамъ сердца, или проще — сердцу;626 также какъ въ первомъ случа доказательствомъ б[удетъ] только соотвтствіе законамъ разума, или проще — разуму.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман