Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

– Прекрасно. Я такъ счастлива и признаюсь, – она сказала шопотомъ, – какъ мн ни хорошо съ ними, жалко нашихъ вечеровъ вдвоемъ. Пойдемте походить.

Но тутъ съ крикомъ, топотомъ неслась навстрчу ватага дтей, 2 двочки подростка Марьи Николаевны и 3 Долли и Англичанка. Левинъ поспшилъ заступить имъ дорогу отъ жены, какъ бы они, разбжавшись, не толкнули ее. У всхъ дтей былъ разсказъ о необыкновенной высот, на которую поднимали Mlle Теборъ на pas de g'eants, и видно, что тамъ это событіе имло огромное значеніе, которое оно теперь утратило. Вс они съ прилипавшими прядями волосъ къ лбамъ бросились къ матерямъ, и по немногу затихалъ восторгъ того, что тамъ случилось.

Но скоро вс разобрались по мстамъ: Кити пошла распорядиться комнатой и постелью Степана Аркадьича, несмотря на вс уговоры, чтобы она не утруждала себя; Княгиня сла за пяльцы, Долли пошла съ сыномъ твердить Кюнера, а къ Ордынцеву пришелъ нмецъ съ планами завода.

–

3.

[1616]Вечеромъ дти уже ушли спать, и большіе сидли на терас съ колпаками на свчахъ, около которыхъ бились бабочки, когда по щебню аллеи захрустли рессоры коляски, здившей за Степаномъ Аркадьичемъ. Коляска хала скоро; значитъ, онъ пріхалъ. Ордынцевъ съ своими быстрыми гимнастическими движеніями перескочилъ черезъ перила и рысью побжалъ навстрчу. Онъ видлъ Степана Аркадьича одинъ разъ посл своей сватьбы, и отношенія ихъ замтно измнились. Они не стали холодне, потому что они уже были на той крайней точк близости, на которой бываютъ мущины дружны между собой, но стало между ними что то скрытое, невысказанное, если не враждебное, то соперническое. Едва ли чувствовалъ это съ своей простотой и добротой Степанъ Аркадьичъ, но Ордынцевъ чувствовалъ это. Онъ чувствовалъ, что они, какъ свояки, женатые на родныхъ сестрахъ, представляютъ невольный предлогъ сравненія для сестеръ, для матери сестеръ, даже для постороннихъ, спрашивающихъ себя, какая сестра счастливе и съ женской точки зрнія лучше живетъ? т. е. у кого комнаты лучше, да лучше, гости и знакомые лучше и важне. Кром того, зная то, что онъ зналъ про Степана Аркадьича, Ордынцевъ не могъ не быть холодне, хотя онъ чувствовалъ, что источникъ всхъ его гадостей была тоже простота и доброта, за которую онъ былъ такъ милъ.[1617] Степанъ Аркадьичъ былъ не одинъ, онъ везъ съ собой юношу, отличнйшаго малаго и страстнаго охотника, какъ онъ говорилъ. Онъ поцловался и сказалъ:

– А, здорово земледлецъ! Тутъ жена? вы какъ?

Ордынцеву непріятна была эта развязность, но вмст съ тмъ, какъ и вс, онъ невольно подчинялся этому веселому, доброму тону. Кром того, онъ былъ радъ мущин пріятелю, съ которымъ можно было и поохотиться и поговорить (особенно излить вс накопившіеся, никому невысказанныя открытія о женщинахъ и супружеств) и просто логически поговорить о мужскихъ, т. е. общихъ интересахъ, съ которыми ему тсно было въ его женскомъ монастыр, какъ ни милъ и дорогъ былъ для него этотъ монастырь. Это было необходимо ему часто, и онъ тяготился этимъ лишеніемъ.

4.

Ордынцевъ, зная все прошедшее, всю подноготную отношеній Степана Аркадьича съ женою, невольно наблюдалъ ихъ отношенія и[1618] изумлялся. Алабинъ былъ такъ простъ, свободенъ, добръ и даже покровительственъ, что, казалось невольно, только и существуетъ физическое отношеніе супруговъ: онъ силенъ, свжъ, красивъ, несмотря на свои рдкія сдины въ[1619] прибритой въ середин бород, – она худа, костлява, измучена, съ платьемъ, какъ на вшалк, и съ перстнями, болтающимися на изсохшихъ блыхъ пальцахъ. Какъ же ему не[1620] самодовольно смотрть на нее и не чувствовать гордость снисхожденія, сравнивая свою силу и сочность съ ея слабостью и изсушенностью? Только Ордынцевъ, зная прошедшее, видлъ, какъ иногда она мткимъ, ядовитымъ, такъ не шедшимъ къ ней замчаніемъ отвчала ему.

За чаемъ и вмст ужиномъ, во время котораго Алабинъ выпилъ стакана два своего любимого бургонскаго, Ордынцевъ замтилъ, что Алабинъ почти сталъ ухаживать за старшей племянницей, и у двочки заблестли глаза, и вся она оживилась и какъ бы подобралась.

– Ну чтожъ, завтра демъ въ Лупилки – (это было знаменитое болото). – Дупелей не знаю – найдемъ ли, но бекасовъ пропасть. Или ты усталъ? Надо выхать до свта, а то жарко.[1621]

– Я усталъ? Никогда еще не уставалъ. Давайте не спать. Что за ночь! Пойдемте гулять. – Онъ взглянулъ на двочку. – Давайте пойдемъ.

– О, въ этомъ мы уврены, что ты можешь не спать и другимъ не давать. А я пойду, – сказала Долли.

– Ну, посиди, Долинька. Я теб еще сколько разскажу.

– Врно, нечего.

– Ну, такъ демъ завтра. Ты меня не буди.

– Я разбужу. Въ два? Ахъ, да, ну что, вы видлись съ Анна? – спросилъ онъ вдругъ. – Вдь она въ 20 верстахъ отъ васъ. Я непремнно съзжу.

– С M-me Карениной? – сказала старая княгиня.

– Т. е. съ Удашевой, – поправилъ онъ.

– Ну тамъ какъ хочешь, только я думаю, что моимъ дочерямъ не зачмъ съ ней видться.

– Отчего же?

– А оттого, что она поставила себя въ такое положеніе, въ которомъ избгаютъ знакомства. И это выдумала не я, а свтъ. Ея никто не видитъ и не принимаетъ, и мы....