Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. О жизни

«Но вы говорите, скажутъ на это, про страданія свои личныя, но какже отрицать страданія другихъ? Видъ этихъ страданій вотъ что самое ужасное», не совсмъ искренно скажутъ люди. Страданія другихъ? Да страданія другихъ, то, что вы называете страданіями, не прекращались и не прекращается. Весь міръ стонетъ отъ этихъ страданій. Неужели мы только сегодня узнали про нихъ? Роды, раны, увчья, голодъ, холодъ, болзни, старость – вдь это условія существованія. Вдь это то самое, уменьшеніе чего, помощь чему и составляетъ содержаніе моей разумной жизни. То самое, во имя чего я отрекаюсь отъ личности. То самое, для чего дано мн мое личное существованіе, и потому сочувствіе и пониманіе лишеній страданій личности. Я былъ ребенкомъ и помню это, и потому мн больны страданія ребенка, и я неудержимо влекомъ къ тому, чтобы свои разумныя силы употребить на служеніе ему. Онъ, ребенокъ, своими страданіями взываетъ ко мн какъ къ тому, что былъ я, и я безсознательно жалю его, хочу помочь, и разумное сознаніе мое говоритъ мн, что это самое я и долженъ длать; это и есть мое дло жизни: поддержать, сохранить тоже существованіе, въ которомъ можетъ быть жизнь. Тоже съ старикомъ, съ больнымъ, со всми страданіями плотской жизни. Страданія эти суть та работа единственная, которая мн предстоитъ. Какже я матерьялъ своей работы могу понимать, какъ страданіе? Все равно какъ пахарь бы сказалъ, что непаханная земля его страданіе. Непаханная земля можетъ быть страданіемъ только для того, кто хотлъ бы видть пашню, но не хочетъ или не можетъ пахать. Страданія другихъ могутъ быть страданіями для тхъ, которые понимаютъ жизнь въ чемъ нибудь иномъ, чмъ въ служеніи людямъ, и потому желали бы видть людей счастливыми, а не желаютъ служить имъ. «Но нравственныя страданія», говорятъ еще. Нравственныя страданія самыя ужасныя, и какже отрицать ихъ. И подъ нравственными страданіями очень часто, говоря это, разумютъ самыя разнообразныя вещи. Я люблю человка, ребенка, и онъ умираетъ. Это нравственное страданіе. «Богъ далъ, Богъ и взялъ», сказалъ Іовъ. «Не говори: у меня взяли, а говори: я отдалъ и что мн дали на время», говоритъ Эпиктетъ. Но слова эти намъ кажутся словами, и люди, непонимающіе жизнь, говорятъ, что то, что они не имютъ того, чего хотятъ, или лишены того, что ихъ радовало, что это нравственное страданіе. Человкъ никогда не былъ и не можетъ быть лишенъ того, что дано ему для его блага, возможности подчиненія своей личности разуму для служенія міру. Лишеннымъ онъ себя считаетъ только тогда, когда онъ не себя считаетъ слугой міра, a міръ и выбранныя изъ него вещи или лица считаетъ назначенными для того, чтобы служить его счастью. Для человка, имющаго разумніе жизни, не можетъ быть такъ называемыхъ нравственныхъ страданій ни въ смертяхъ нкоторыхъ людей, ни въ ихъ отдаленіи отъ насъ, ни въ дурной жизни ихъ, ни въ чемъ томъ, что не зависитъ отъ разумнія самаго человка. Не можетъ быть, п[отому] ч[то] большее или меньшее благо жизни человка, имющаго разумніе, состоитъ только въ большемъ или меньшемъ служеніи людямъ, a мра этаго служенія не можетъ зависть отъ существованія и поступков другихъ людей, а только отъ большаго или меньшаго напряженія служенія. Нравственное страданіе есть только одно – заблужденіе, уклоненіе отъ пути жизни. И страданіе это еще боле благодтельно чмъ тлесная боль. Страданіе это указываетъ всякій разъ уклоненіе отъ единаго пути. И избавленіе отъ него тутъ же, рядомъ съ страданіями, и такое, что, каково²⁰⁴ бы ни было уклоненіе, возвращеніе на путь вознаграждаетъ все и даетъ полное удовлетвореніе.

* № 10. 205

Глава XXXIV.²⁰⁶

ЖИЗНЬ ИСТИННАЯ НЕ ПОДЛЕЖИТ СТРАДАНIЯМЪ.

Но если бы даже одни люди, тмъ или другимъ доводомъ уврили себя, что ихъ ожидаетъ личное безсмертіе, или другіе, которыхъ очень много, успокоили бы себя часто безсознательно разсужденіемъ Эпикура о томъ, что смерти я не увижу, такъ какъ меня не будетъ, когда будетъ смерть, т и другіе люди, удаливъ отъ себя представленіе о неизбжности смерти, никогда не въ состояніи, если они не имютъ истиннаго пониманія жизни, помириться съ представленіемъ объ ожидающихъ ихъ, угрожающихъ имъ со всхъ сторонъ неизбжныхъ страданій. Смерть еще ничего, мы научились жить безъ страха смерти; но страданія? Страданія, вотъ что ужасно! – говорятъ они. <Обыкновенно подъ этимъ общимъ словомъ страданій, смшиваютъ три разныя понятія о страданіяхъ: страданія свои тлесныя, личныя, которыя собственно и составляють главный ужасъ, потомъ видъ страданій другихъ людей, потомъ свои нравственныя страданія.>