Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. О жизни

Страданіе есть неразумное необъяснимое зло. Смыслъ, сила жизни только въ стремленіи къ благу. И вдругъ является какая то таинственная сила, нарушающая это благо и производящая зло. Зачмъ она? Или зачмъ моя жизнь, какъ стремленіе къ благу? Еще, положимъ, если я пью, объдаюсь, развратничаю, страданія болзней, которыя я наживаю, могутъ быть объяснены. Страданія эти указываютъ мн предлъ наслажденій, необходимость умренности въ нихъ. Положимъ даже, что и страданія въ тюрьмахъ, на поляхъ сраженій, при крушеніяхъ показываютъ мн, что не надо длать тюрьмы, сажать въ нихъ, не надо воевать. Но уже это объясненіе представляется сомнительнымъ для міросозерцанія личной жизни. Положимъ, что я буду вс силы употреблять на то, чтобы уничтожить тюрьмы, войны, крушенія, я не исполню этаго въ своей жизни и самъ подвергнусь этимъ страданіямъ, такъ изъ чего же я хлопоталъ? Но еще непонятне страданія наслдственныя: отецъ мой или ддъ пилъ или былъ сифилитикомъ, и я родился уродомъ и страдаю всю жизнь. Зачмъ? За что? Разсужденіе о томъ, что потомство казнится за грхи родителей, и я своими страданіями служу иллюстраціей этой истины, не объясняетъ ничего. Я хочу блага для себя, а не быть иллюстраціей чего то для другихъ. Зачмъ мн эти страданія и за что? И еще непонятне, такъ непонятно для личнаго міросозерцанія, что ничего даже и придумать нельзя: страданія людей, съ бухта барахта зарытыхъ живыми подъ землею въ Лисабон или въ Врномъ, или просто случайно заражающихся жестокой болзнью и страдающихъ мучительными страданіями годами. Тутъ уже нтъ никакого подобія объясненія, а такъ просто ходитъ по свту какая то злоба, называемая то Богомъ, то дьяволомъ, то случаемъ, ходитъ и бьетъ и мучаетъ людей, тхъ, кого вздумается, не давая никому никакого ни отчета, ни объясненія.

* № 12. 210

Глава XXXIV.

Вариант первый.²¹¹

Если бы человекъ не зналъ ничего про смерть, одни страданиiя, испытываемые имъ и другими людьми, приводятъ человка къ признанию своей жизни вн личности.

Но если бы человкъ, не понимающій истинной жизни, и уврилъ себя, какъ магометанинъ, въ томъ, что посл смерти его ожидаетъ въ раю продолженіе его жизни, или бы, успокоившись разсужденіемъ Эпикура о томъ, что смерти онъ не увидитъ, такъ какъ его не будетъ, когда будетъ смерть, и съумлъ бы скрыть отъ себя ужасъ смерти, одни страданія, испытываемыя имъ самимъ и другими людьми, привели бы его неизбжно къ отрицанію своей личности и къ признанію своей жизни вн ея.

Вариант второй.²¹²

«Но положимъ, что это все можетъ такъ казаться», жизнь можетъ казаться безсмертною, скажутъ люди, не имющіе жизни и опытомъ ея не познавшіе; «но какже объяснить страданія» скажутъ они. Зачмъ? За что вс эти ужасныя страданія, которыми полонъ міръ. Зачмъ, за что одинъ человкъ мучается годами ракомъ, параличемъ, попадаетъ въ одиночное заключеніе, попадаетъ Башибузукамъ, которые сдираютъ съ него кожу, зачмъ дти такъ ужасно страдаютъ? Зачмъ земля проваливается отъ землетрясенія именно подъ Лисабономъ, подъ Врнымъ, и люди заживо погребаются въ земл? Зачмъ эти мученія? За что? однимъ эти мученія, a другіе доживаютъ въ благоденствіи до глубокой старости и безболзненно умираютъ. Зачмъ, за что это длается? говорятъ люди, не понимающіе жизни. Имъ кажется, что эти то безсмысленныя страданія очевидне всего опровергаютъ разумный смыслъ жизни, истиный <тогда какъ ничто, очевидне этихъ самыхъ, кажущихся безсмысленными страданій, не утверждаетъ его.> Человкъ мучается голодомъ, страшной болзнью, или сидитъ 20 лтъ въ одиночномъ заключеніи, или ползаетъ съ оторванными ногами по полю сраженія, или кондукторъ въ крушеніи прижатъ къ кранамъ паровика, и паръ выжигаетъ ему внутренности, или ребенка мучаетъ злодй, и мы ужасаемся – зачмъ эти страданія? За что эти страданія? И, не получая никакого разумнаго отвта, они говорятъ – жизнь не иметъ никакого разумнаго смысла. Но отчего же этаго не должно быть?²¹³

Жизнь не иметъ смысла, человкъ живетъ для своего блага, a вн его существуетъ безсмысленная [?] сила, губящая и мучащая его. Разсужденіе показываетъ человку, что сила эта подлежитъ общимъ законамъ, что губится извстное количество людей и что для того, чтобы ему не подпасть подъ эту силу, надо одно – дйствовать, какъ и эта сила, безъ разбора губить другихъ, сохраняя себя (такъ и длаетъ большинство) и терпть свое положеніе: понять, что онъ попалъ въ работники къ шальному и жестокому хозяину, который и нанималъ съ уговоромъ, что онъ сдеретъ шкуру безъ всякаго основанія съ кого ему вздумается, и доживать срокъ ему, жить какъ можно лучше. Но человкъ не можетъ успокоиться, и всякій разъ какъ на его глазахъ обдираютъ его товарищей или особенно, когда дло доходитъ до него, не можетъ не возмущаться и не спрашивать, за что? Зачмъ? Не можетъ не чувствовать въ глубин души, что этаго не должно быть.