— Одна привязанность не мешает другой, продолжал виконт, тонко улыбаясь и не замечая опасений Анны Павловны. — Но дело в том, что m-lle Жорж прежде своего сближения с герцогом пользовалась сближением с другим человеком.
Он помолчал.
— Человека этого звали Бонапарте, произнес он, с улыбкой оглянув слушателей. Анна Павловна, в свою очередь, оглянулась беспокойно, видя, что рассказ делается опаснее и опаснее.
— Eh bien, продолжал виконт, — le nouveau sultan des mille et une nuit ne d'edaignait pas de venir souvent passer ses soir'ees chez la plus belle et la plus agr'eable femme de la France.
[417]Et m-lle Georges... — Он помолчал, пожав выразительно плечами: a d^u faire de n'ecessit'e — vertu. [418]— Счастливец Бонапарте приезжал обыкновенно по вечерам, не назначая своих дней.
— Ah! je pr'evois, j’ai la chair de poule,
[419]пожимая полными и гибкими плечиками, сказала маленькая хорошенькая княгиня.Пожилая дама, сидевшая весь вечер подле ma tante, перешла к кружку рассказчика, покачав головою и улыбнувшись значительно и грустно.
— Это ужасно, не правда ли? сказала она, хотя очевидно и не слыхала начала истории. На неуместность ее замечания и на нее самое никто не обратил внимания.
Князь Ипполит объявил быстро и громко:
— Georges dans le r^ole de Clitemnestre admirable!
[420]Анна Павловна молчала и находилась в беспокойстве, не решив еще окончательно в своем уме, прилично или неприлично было то, чт`o рассказывал виконт. С одной стороны — вечерние посещения к актрисе, с другой стороны — ежели уж vicomte de Mortemart, alli'e aux Montmorency par les Rohans, tout ce qu’il y a de plus faubourg S-t Germain
[421]в гостиной будет говорить неприличности, то кто же наконец знает, чт`o прилично и неприлично?— В один вечер, продолжал виконт, оглядывая слушателей и оживляясь, — Клитемнестра эта, прельстив весь театр своею удивительною передачей Расина, возвратилась домой и думала одна отдохнуть от усталости и волненья. Она не ждала султана.
Анна Павловна вздрогнула при слове «султан». Княжна опустила глаза и перестала улыбаться.
— Как вдруг служанка доложила, что l’ex-vicomte de Rocroi желает видеть великую актрису. Rocroi — так называл себя герцог. Он был принят, прибавил виконт, и помолчав несколько секунд, чтобы дать понять, что он не всё рассказывает, чт`o знает, продолжал: — Стол блестел хрусталем, эмалью, серебром и фарфором. Стояли два прибора, время летело незаметно и наслаждение...
Неожиданно, в этом месте рассказа, князь Ипполит произвел странный громкий звук, который одни приняли за кашель, другие за сморканье, мычанье или смех, и стал торопливо ловить упущенный лорнет. Рассказчик удивленно остановился. Анна Павловна испуганно перебила описание наслаждений, которые с таким вкусом описывал виконт.
— Не томите нас, vicomte, сказала она.
Виконт улыбнулся.
— ...Наслаждение превращало часы в минуты, как вдруг послышался звонок, и испуганная горничная, дрожа прибежала объявить, что звонит le terrible mameluk de Buonaparte,
[422]и что ужасный господин его уже стоит у подъезда...— Charmant,
[423]прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть истории мешают ей продолжать работу.Стр. 16, строка 14.
Стр. 16, строка 25.
Стр. 16/17, строка 25/15.
Стр. 16, строка 35.
Стр. 17, строка 13.
Стр. 17, строка 15.
Стр. 17, строка 17.