Полное собрание сочинений. Том I

Обратим внимание на дальнейшия слова в повествовании Моисея о падении наших прародителей. На слова диавола: что яко рече Бог: да не ясте от всякаго древа райскаго? В которых видно сильное желание клеветать на Бога – Ева отвечала: от всякаго древа райскаго ясти будем: от плода же древа, еже есть посреде рая, рече Бог, да не ясте от него, ниже прикоснетесь ему, да не умрете. Ева опровергая первую ложь врага, как бы так говорит: ты говоришь неправду, будто Бог не повелел нам есть плодов со всех райских дерев: нет от всякаго древа райскаго ясти будем, а Господь Бог сказал только, чтобы мы не вкушали и даже не прикасались к плоду только того дерева, которое стоит среди рая, чтобы нам не умереть. И рече змий жене: диавол продолжает коварный разговор с женою и еще покушается внушить ей недоверчивость к Богу: не смертию умрете. Ведяше бо Бог, яко в оньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое. Клеветник, отец всякой лжи, взводит дерзкую клевету на Самого Бога, клевещет на Того. Кто есть Истина. Господь ясно сказал: смертию умрете, а диавол говорит: не умрете: мало того, чтобы уничтожить страх смерти, предостерегавший первых людей от преступления заповеди, он обещает им вместо смерти жизнь и божественное всеведение: не смертию умрете, говорить он, ведяше бо Бог, яко, в оньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете яко бози, видяще доброе и лукавое. Что же Ева? Она заслушалась беседы злаго искусителя, искусно разставившаго сеть для ея самолюбия вместо того, чтобы тотчас же отвратить слух от лживых слов его: она засмотрелась на запрещенный плод: и виде жена, яко добро древо в снедь и яко угодно очима видети: она не думает о заповеди Божией, а думает о своем наслаждении: намеренно смотрит на то, на что не должно смотреть и тем раздражает чувство вкуса: наконец мечтает о божеском знании: красно есть, еже разумети. Что же? неужели только добро, угодно и красно запрещенное дерево? Ослепленное самолюбие больше ничего не видело. Ева склонилась на сторону искусителя: и вземши от плода его, яде: и даде мужу своему с собою, и ядоста. Кончилось искушение: потемне злато, изменися сребро доброе[196] помрачился светлый образ Божий в людях, Смерть духовная прежде всего овладела ими и помрачила в них свет ума, лишила их чистоты сердца и вместе с нею мира и радости о Духе Святе[197]. И обсекла у них, как крылья, лучшия стремления их души. И отверзошася очи обема, и разумеша, яко нази беша: и сшиста листвие смоковное и сотвориста себе препоясания. Отверзлись глаза у первых людей, но не как у богов, а как у грешных, смертных, несчастных тварей: отверзлись для того, чтобы видеть свое великое бедствие, свою душевную и телесную наготу. Прежде, когда Адам и Ева были чисты и невинны, святость Божия покрывала их как бы одеждою, и лучше всякой одежды: и они не знали никакой наготы, живя в божественной чистоте. Когда же они чрез грех удалились от Бога, ниспали от Его божественнаго общения: тогда, естественно почувствовали свою наготу, т. е. болезненное чувство лишения сродной им одежды святости, коей источник – Бог. Нет и у нас, братия, этой одежды чистоты, святости и добрых дел: и мы наги, хотя не все разумеем, что мы наги: прикрывая свое тело мягкими, нарядными и дорогими одеждами, многие из нас тщеславятся ими и мечтают, что они одеты, как следует: а они как и все мы наги: наши души наги пред очами Господа, хотя тело и прикрыто прилично. Наг еси[198], говорит Господь, т. е. наг душевно. Все позаботимся, братия, об одежде добрых дел. Если не приобретем их – нас ожидает тьма кромешная и вечная[199].