Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Что же оставалось длать для мыслящей Европы? Возвратиться еще дале назадъ, къ той первоначальной чистот этихъ основныхъ убжденій, въ какой они находились прежде вліянія на нихъ Западно-Европейской разсудочности? Возвратиться къ этимъ началамъ, какъ они были прежде самаго начала Западнаго развитія? Это было бы дломъ почти невозможнымъ для умовъ, окруженныхъ и проникнутыхъ всми обольщеніями и предразсудками Западной образованности. Вотъ, можетъ быть, почему большая часть мыслителей Европейскихъ, не въ силахъ будучи вынести ни жизни тсно эгоистической, ограниченной чувственными цлями и личными соображеніями, ни жизни односторонно умственной, прямо противорчащей полнот ихъ умственнаго сознанія, чтобы не оставаться совсмъ безъ убжденій и не предаться убжденіямъ завдомо неистиннымъ, — обратились къ тому избгу, что каждый началъ въ своей голов изобртать для всего міра новыя общія начала жизни и истины, отыскивая ихъ въ личной игр своихъ мечтательныхъ соображеній, мшая новое съ старымъ, невозможное съ возможнымъ, отдаваясь безусловно самымъ неограниченнымъ надеждамъ, и каждый противорча другому и каждый требуя общаго признанія другихъ. Вс сдлались Колумбами, вс пустились открывать новыя Америки внутри своего ума, отыскивать другое полушаріе земли по безграничному морю невозможныхъ надеждъ, личныхъ предположеній и строго силлогистическихъ выводовъ.

Такое состояніе умовъ въ Европ имло на Россію дйствіе противное тому, какое оно въ послдствіи произвело на Западъ. Только немногіе, можетъ быть, и то разв на минуту, могли увлечься наружнымъ блескомъ этихъ безразсудныхъ системъ, обмануться искусственнымъ благообразіемъ ихъ гнилой красоты; но большая часть людей, слдившихъ за явленіями Западной мысли, убдившись въ неудовлетворительности Европейской образованности, обратили вниманіе свое на т особенныя начала просвщенія, неоцненныя Европейскимъ умомъ, которыми прежде жила Россія и которыя теперь еще замчаются въ ней помимо Европейскаго вліянія.

Тогда начались живыя историческія розысканія, сличенія, изданія. Особенно благодтельны были въ этомъ случа дйствія нашего правительства, открывшаго въ глуши монастырей, въ пыли забытыхъ архивовъ, и издавшаго въ свтъ столько драгоцнных памятниковъ старины. Тогда Русскіе ученые, можетъ быть въ первый разъ посл полутораста лтъ, обратили безпристрастный, испытующій взоръ внутрь себя и своего отечества, и, изучая въ немъ новые для нихъ элементы умственной жизни, поражены были страннымъ явленіемъ: они съ изумленіемъ увидли, что почти во всемъ, что касается до Россіи, ея исторіи, ея народа, ея вры, ея коренныхъ основъ просвщенія, и явныхъ, еще теплыхъ слдовъ этого просвщенія на прежней Русской жизни, на характер и ум народа, — почти во всемъ, говорю я, — они были до сихъ поръ обмануты; не потому, чтобы кто нибудь съ намреніемъ хотлъ обмануть ихъ, но потому, что безусловное пристрастіе къ Западной образованности и безотчетное предубжденіе противъ Русскаго варварства, заслоняли отъ нихъ разумніе Россіи. Можетъ быть, и они сами прежде, подъ вліяніемъ тхъ же предразсудковъ, содйствовали къ распространенію того же ослпленія. Но обаяніе было такъ велико, что скрывало отъ нихъ самые явные предметы, стоявшіе, такъ сказать, предъ ихъ глазами; за то и пробужденіе совершается такъ быстро, что удивляетъ своею неожиданностію. Ежедневно видимъ мы людей, раздлявшихъ Западное направленіе, и нердко между ними людей, принадлежащихъ къ числу самыхъ просвщенныхъ умовъ и самыхъ твердыхъ характеровъ, которые совершенно перемняютъ свой образъ мыслей единственно отъ того, что безпристрастно и глубоко обращаютъ свое вниманіе внутрь себя и своего отечества, изучая въ немъ — т основныя начала, изъ которыхъ сложилась особенность Русскаго быта; въ себ — открывая т существенныя стороны духа, которыя не находили себ ни мста, ни пищи, въ Западномъ развитіи ума.

Впрочемъ, понять и выразить эти основныя начала, изъ которыхъ сложилась особенность Русскаго быта, не такъ легко, какъ, можетъ быть, думаютъ нкоторые. Ибо коренныя начала просвщенія Россіи не раскрылись въ ея жизни до той очевидности, до какой развились начала Западнаго просвщенія въ его исторіи. Чтобы ихъ найти, надобно искать; они не бросаются сами въ глаза, какъ бросается образованность Европейская. Европа высказалась вполн. Въ девятнадцатомъ вк она, можно сказать, докончила кругъ своего развитія, начавшійся въ девятомъ. Россія, хотя въ первые вка своей исторической жизни была образована не мене Запада, однакоже, вслдствіе постороннихъ и, повидимому, случайныхъ препятствій была постоянно останавливаема на пути своего просвщенія, такъ, что для настоящаго времени могла она сберечь не полное и досказанное его выраженіе, но только одни, такъ сказать, намеки на его истинный смыслъ, одни его первыя начала и ихъ первые слды на ум и жизни Русскаго человка.