Полное собрание стихотворений

Всегда отсутствующий здесь,

Чтоб там присутствовать бессменно.

Май 1921

Разлука

Сереже

1. «Башенный бой…»

Башенный бой

Где-то в Кремле.

Где на земле,

Где —

Крепость моя,

Кротость моя,

Доблесть моя,

Святость моя.

Башенный бой.

Брошенный бой.

Где на земле —

Мой

Дом,

Мой — сон,

Мой — смех,

Мой — свет,

Узких подошв — след.

Точно рукой

Сброшенный в ночь —

Бой.

— Брошенный мой!

Май 1921

2. «Уроненные так давно…»

Уроненные так давно

Вздымаю руки.

В пустое черное окно

Пустые руки

Бросаю в полуночный бой

Часов, — домой

Хочу! — Вот так: вниз головой

— С башни! — Домой!

Не о булыжник площадной:

В шепот и шелест…

Мне некий Воин молодой

Крыло подстелет.

Май 1921

3. «Всё круче, всё круче…»

Всё круче, всё круче

Заламывать руки!

Меж нами не версты

Земные, — разлуки

Небесные реки, лазурные земли,

Где друг мой навеки уже —

Неотъемлем.

Стремит столбовая

В серебряных сбруях.

Я рук не ломаю!

Я только тяну их

— Без звука! —

Как дерево-машет-рябина

В разлуку,

Во след журавлиному клину.

Стремит журавлиный,

Стремит безоглядно.

Я спеси не сбавлю!

Я в смерти — нарядной

Пребуду — твоей быстроте златоперой

Последней опорой

В потерях простора!

Июнь 1921

4. «Смуглой оливой…»

Смуглой оливой

Скрой изголовье.

Боги ревнивы

К смертной любови.

Каждый им шелест

Внятен и шорох.

Знай, не тебе лишь

Юноша дорог.

Роскошью майской

Кто-то разгневан.

Остерегайся

Зоркого неба.

Думаешь — скалы

Манят, утесы,

Думаешь, славы

Медноголосый

Зов его — в гущу,

Грудью на копья?

Вал восстающий

— Думаешь — топит?

Дольнее жало

— Веришь — вонзилось?

Пуще опалы —

Царская милость!

Плачешь, что поздно

Бродит в низинах.

Не земнородных

Бойся, — незримых!

Каждый им волос

Ведом на гребне.

Тысячеоки

Боги, как древле.

Бойся не тины, —

Тверди небесной!

Ненасытимо —

Сердце Зевеса!

25 июня 1927

5. «Тихонько…»

Тихонько

Рукой осторожной и тонкой

Распутаю путы:

Ручонки — и ржанью

Послушная, зашелестит амазонка

По звонким, пустым ступеням расставанья.

Топочет и ржет

В осиянном пролете

Крылатый. — В глаза — полыханье рассвета.

Ручонки, ручонки!

Напрасно зовете:

Меж ними — струистая лестница Леты.

27 июня 1921

6. «Седой — не увидишь…»

Седой — не увидишь,

Большим — не увижу.

Из глаз неподвижных

Слезинки не выжмешь.

На всю твою муку,

Раззор — плач:

— Брось руку!

Оставь плащ!

В бесстрастии

Каменноокой камеи,

В дверях не помедлю,

Как матери медлят:

(Всей тяжестью крови,

Колен, глаз —

В последний земной

Раз!)

Не крадущимся перешибленным зверем, —

Нет, каменной глыбою

Выйду из двери —

Из жизни. — О чем же

Слезам течь,

Раз — камень с твоих

Плеч!

Не камень! — Уже

Широтою орлиною —

Плащ! — и уже по лазурным стремнинам

В тот град осиянный,

Куда — взять

Не смеет дитя

Мать.

28 июня 1921

7. «Ростком серебряным…»

Ростком серебряным

Рванулся ввысь.

Чтоб не узрел его

Зевес —

Молись!

При первом шелесте

Страшись и стой.

Ревнивы к прелести

Они мужской.

Звериной челюсти

Страшней — их зов.

Ревниво к прелести

Гнездо богов.

Цветами, лаврами

Заманят ввысь.

Чтоб не избрал его

Зевес —

Молись!

Все небо в грохоте

Орлиных крыл.

Всей грудью грохайся —

Чтоб не сокрыл.

В орлином грохоте

— О клюв! О кровь! —

Ягненок крохотный

Повис — Любовь…

Простоволосая,

Всей грудью — ниц…

Чтоб не вознес его

Зевес —

Молись!

29 июня 1921

8. «Я знаю, я знаю…»

Я знаю, я знаю,

Что прелесть земная,

Что эта резная,

Прелестная чаша —

Не более наша,

Чем воздух,

Чем звезды,

Чем гнезда,

Повисшие в зорях.

Я знаю, я знаю,

Кто чаше — хозяин!

Но легкую ногу вперед — башней

В орлиную высь!

И крылом — чашу

От грозных и розовых уст —

Бога!

30 июня 1921

<9>. «Твои….. черты…»

Твои….. черты,

Запечатленные Кануном.

Я буду стариться, а ты

Останешься таким же юным.

Твои….. черты,

Обточенные ветром знойным.

Я буду горбиться, а ты

Останешься таким же стройным.

Волос полуденная тень,

Склоненная к моим сединам…

Ровесник мой год в год, день в день,

Мне постепенно станешь сыном…

Нам вместе было тридцать шесть,

Прелестная мы были пара…

И — радугой — благая весть:

……. — не буду старой!

Троицын день 1921

<10>. «Последняя прелесть…»

Последняя прелесть,

Последняя тяжесть:

Ребенок, у ног моих

Бьющий в ладоши.

Но с этой последнею

Прелестью — справлюсь,

И эту последнюю тяжесть я —

Сброшу.

………………….

Всей женскою лестью

Язвя вдохновенной,

Как будто не отрок

У ног, а любовник —

О шествиях —

Вдоль изумленной Вселенной

Под ливнем лавровым,

Под ливнем дубовым.

Последняя прелесть,

Последняя тяжесть —

Ребенок, за плащ ухватившийся… — В муке

Рожденный! — Когда-нибудь людям расскажешь,

Что не было равной —

В искусстве Разлуки!

10 июля 1921

«Два зарева! — нет, зеркала…»

М. А. Кузмину

Два зарева! — нет, зеркала!

Нет, два недуга!

Два серафических жерла,

Два черных круга

Обугленных — из льда зеркал,

С плит тротуарных,

Через тысячеверстья зал

Дымят — полярных.

Ужасные! — Пламень и мрак!

Две черных ямы.

Бессонные мальчишки — так —

В больницах: Мама!

Страх и укор, ах и аминь…

Взмах величавый…

Над каменностию простынь —

Две черных славы.