Полнолуние

Старшая дочь Джемайма унаследовала все самое лучшее от родителей: озорное очарование матери, ум и целеустремленность отца. В двадцать два года она с блеском окончила юридический факультет Калифорнийского университета и готовилась начать карьеру адвоката по уголовным делам. Правда, Джемми мало соответствовала привычному образу адвоката, но ей многое прощалось за успехи. Природный каштановый цвет волос казался девушке скучным, и Джемайма постоянно перекрашивала свои локоны то в черный, то в баклажановый, то в оттенок красного дерева. Она не стеснялась носить самые немыслимые платья с кроссовками или рокерскими ботинками, мини-юбки, облегающие лосины и глубокое декольте – все то, чем впоследствии запомнилась эксцентричная мода 80-х.

Сестры были очень похожи чертами лиц, разрезом глаз, формой губ, телосложением. Но при этом Лаура напоминала бледную тень Джемаймы. То, что у старшей сестры смотрелось ярким и сочным, у младшей было неброским и нежным, как карандашный эскиз. У Лауры были длинные прямые волосы, светлые брови и ресницы, беспримесно чистые голубые глаза. Блондинки Лос-Анджелеса были все, как одна, загорелыми и спортивными, а к ее белой коже не прилипали лучи калифорнийского солнца. Лаура не сознавала, что она хороша лунной красотой севера. Но никогда не завидовала старшей сестре – та была ее кумиром, лучшей и единственной подругой.

Училась Лаура неровно – не то что отличница Джемайма. Она быстро увлекалась и столь же быстро остывала. Любила читать, могла с головой погружаться в любимый предмет, но при этом ненавидела зубрежку, ей не хватало усидчивости. Лаура была мечтательна и подолгу витала в облаках. Окончив школу, она так и не смогла определиться с выбором профессии. Родители не давили на младшую дочь – им попросту не было до нее дела.

В апреле 1988 года Лауре исполнилось девятнадцать лет. Поздним утром того дня девушка еще дремала в полумраке своих грез, спрятавшись в коконе одеяла от шума города. Она с трудом разлепила веки, даже когда в комнату ворвалась Джемайма, свежая, как апрельское утро, раздернула занавески, распахнула окно и начала стягивать с сестры одеяло. Вместе с ней в комнату бесцеремонно хлынули солнечные лучи и океанский бриз.

– Вставай, маленькая лентяйка! Ты же не хочешь проспать свой день рожденья?

– Именно этого я и хочу, – пробурчала Лаура, жмурясь от яркого солнца и хватаясь за ускользающее одеяло, при этом не отрывая от подушки растрепанную голову.

– А я не позволю! – продолжала тормошить ее сестра. – Живо под душ! Сейчас мы выпьем шампанского и пойдем на пляж, затем пообедаем в кафе на набережной, вернемся домой, приведем себя в надлежащий вид и на всю ночь завалимся в клуб, будем танцевать до упада! Я куплю тебе пару коктейлей, ты ведь еще несовершеннолетняя.

– Может быть, мы лучше сходим в кино, а вечером посидим дома? – вздохнула Лаура, садясь на кровати и уже смиряясь с этим планом.

– Ты рассуждаешь как столетняя старуха! – поддразнила ее Джемайма. – Ты не понимаешь, как важно девятнадцатилетие. Это же конец пубертата, а значит, и юности! Через год тебе исполнится двадцать, а это уже наступит молодость, и годы полетят, не успеешь оглянуться – и тебе двадцать пять, а там и тридцать! А ты и не увидишь ничего, кроме этой темной комнаты.

– Ладно, – невольно рассмеялась Лаура, окончательно проснувшись, Джемми единственная могла побороть ее апатию. – Тебе самой только двадцать два. Вся жизнь впереди, пойдем веселиться!

Вечером, смыв с себя мокрый песок и усталость, Лаура терпеливо томилась в кресле, пока Джемайма завивала ее длинные волосы в модные мелкие кудряшки. Телефонный звонок прозвучал сигналом к отбытию ежегодной повинности.

– Лора, дорогая, с днем рожденья, – сказал Филипп с другого конца света. – Мы с мамой желаем тебе счастья и исполнения всех желаний.

– Спасибо, – ответила Лаура, физически ощущая, как затаилась с той стороны телефонного провода Элеонора. – Как Лондон?

Джемайма сделала вид, что не заметила, как похолодел голос сестры, она предпочитала занимать позицию буфера в этой своеобразной семье. Она даже выбрала для учебы Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе, чтобы не бросать Лолли одну.

Между тем Лаура вежливо выслушала краткий рассказ отца о достопримечательностях Лондона, попрощалась и повесила трубку. Она знала, что бы она ни делала, между ними всегда будет пролегать мировой океан.